Германия в эпоху религиозного раскола. 1555–1648

Между тем Испания, накрепко связанная французским театром и борьбой в Южных Нидерландах, уже не могла оказывать прямую и действенную поддержку своими армиями в Германии. Превращение войны в европейскую делало более ограниченной и помощь Вене от ее главных союзников.

С конца 30-х гг. обозначился военный кризис Пражской системы. Ее военные ресурсы подходили к исходу. Возникала перспектива распада всего сложившегося имперского альянса. Для Вены и для главных союзников Габсбургов в Империи стало ясной невозможность полной победы, по меньшей мере в обозримом будущем. Наметились новые тенденции в раскладе политических сил. Важным фактором стало обновление имперской элиты: на рубеже 30-х и 40-х гг. произошла смена поколений и на престоле Империи, и в ведущих княжеских Домах. Новый государь Германии Фердинанд III (1637–1657), будучи бесспорным радетелем об успехах католического дела, однако, не был столь тесно и органично связан с идеями Контрреформации, как его отец. Его католическое окружение никогда не было столь бескомпромиссно настроено, как двор его отца. Вероятно, с большей проникновенностью, нежели его покойный родитель, Фердинанд воспринимал размеры опустошений, был более чувствительным к невзгодам затянувшегося лихолетья. Кроме того, будучи хотя и номинальным, но командующим, обладая минимум боевого опыта, Фердинанд, видимо, лучше отца — совершенно невоенного по склонностям человека — видел недостатки имперской армии.

Тотчас по вступлении на престол новый государь постарался выдвинуть на первые посты людей уже известных по предыдущему царствованию, однако теперь получивших ключевое значение. Среди них выделялся в первую очередь друг детства Фердинанда граф Максимилиан фон Траутманнсдорф. одаренный дипломат, не связанный узами агрессивного католицизма подобно придворным старшего поколения. С Траутманнсдорфом на сцену выходило новое поколение политиков-прагматиков, вынужденных в условиях разорительной войны искать выходы из бесперспективной ситуации. Поиск компромисса с противниками Империи стал главной задачей в деятельности этого, безусловно, самого одаренного вельможи нового императора.

Перемены произошли и в Бранденбурге, где в 1640 г. после смерти Георга Вильгельма престол перешел к его сыну Фридриху Вильгельму (1640–1686), ставшему в прусской историографической традиции «великим курфюрстом». Новый правитель уже при жизни отца весьма прохладно относился к чересчур тесному альянсу с имперским престолом. Прекрасный администратор и опытный политик Фридрих Вильгельм воочию видел и в Пруссии, и в землях курфюршества плоды военного союза с имперским блоком: большая часть земель Гогенцоллернов лежала в руинах. Прямым следствием перемен стала отставка руководителя надворного совета графа Шварценберга, главного проводника имперских интересов при курфюршеском дворе. Новый князь поторопился дистанцироваться от военных обязательств перед Империей и начал переговоры со Швецией. Итогом стал выход Бранденбурга из числа военных противников Швеции со статусом нейтральной территории.

Возросло давление и на самого главного союзника императора среди протестантских чинов — курфюрста Саксонского. В лице его супруги Магдалены Сибиллы и наследников — герцогов Иоганна Георга и Августа — правящий курс курфюрста встречал все больше возражений. Хотя семейная «фронда» и не была причиной кардинальных перемен, но сказывалась на работе высших правительственных инстанций, с оглядкой смотревших на позицию семьи.

Все более заметными делались колебания среди, казалось, давних партнеров императора. В Доме Вельфов герцог Георг Брауншвейг-Люнебургский еще при жизни шведского короля решился оставить свой прежний проимперский курс и с оружием в руках перешел на сторону противников Габсбургов, надеясь в кровавой смуте добиться благоприятного для себя решения династических вопросов (наследование в землях Брауншвейг-Вольфенбюттеля). В Гессен-Дармштадте ландграф Георг II Ученый страшился полного разорения собственных земель и пытался по возможности придерживаться умеренной линии, хотя династический конфликте кассельскими родственниками («гессенская распря братьев») вынуждал его поддерживать военные операции императорских войск, сражавшихся за его интересы в Нижнем Гессене.