Германия в эпоху религиозного раскола. 1555–1648

Фронт сословного представительства не был однороден и монолитен в своих стремлениях. На первых же сессиях совершенно ясно обозначились группы радикальных и умеренных чинов, равно как и позиции воюющих держав. Среди бескомпромиссных борцов католического блока особенно выделялись трое: епископ Оснабрюка Франц Вильгельм фон Вартенберг, аббат вюртембергского монастыря Мурхарда Адами и секретарь аугсбургского городского совета Лёихзельринг. По всем главным вопросам этот «триумвират» требовал максимального удовлетворения интересов католической партии. Среди протестантских сословий такой же категоричностью отличалось поведение уполномоченных Гессен-Касселя, чья властительница Амалия Елизавета последовательно настаивала на соблюдении всех своих династических интересов, в том числе и в отношениях с лютеранским Дармштадтским Домом. Едва ли с меньшей энергией добивался реституции своих прав сын скончавшегося в опале курфюрста Фридриха Пфальцского Карл Людвиг, интересы которого гарантировались теперь шведской короной. Карту защитника реформатов и реформатской церкви в Империи не без успеха разыгрывал и бранденбургский властитель Фридрих Вильгельм. Его дипломаты оказывали серьезное влияние на партии и на сам ход переговоров. Однако интересы этих решительно настроенных подданных императора сталкивались с гораздо более умеренной линией традиционных консерваторов. Несомненно, первенствующее значение в данном случае принадлежало курфюрсту Саксонии и ландграфу Гессен-Дармштадта, представители которых на конгрессе часто блокировались с имперской делегацией и выполняли роль важного посреднического звена между двумя радикальными группами. «Умеренные» встречались и среди католических чинов. Курфюрст Максимилиан Баварский здесь не был исключением: тяжелые военные неудачи и ясно понимаемая необходимость скорейшего мира делали позиции Баварии гораздо более гибкими, чем хотелось бы «непримиримым». На протяжении 1647–1648 гг. баварская дипломатия все более активно пыталась «прощупать» возможности сближения с Францией, тем самым дистанцируясь от Вены в угоду собственным династическим интересам. С компромиссных позиций выступал и эрцканцлер Империи архиепископ Майнцский Иоганн Филипп фон Шёнборн: требуя гарантий для католических подданных Империи, он, однако, готов был идти на серьезные уступки протестантам. Положение осложнялось и возможностями Франции прямо влиять на мнение сословного форума. Будучи гарантом интересов плененного испанцами и выданного императору архиепископа Трирского Филиппа Христофора фон Зёттерна, Мазарини оказывал мощное давление на курс католического блока. Контролируемый французами Трир, а вместе с тем — и один голос в курфюршеской коллегии дробили и без того не слишком прочный фронт католических сословий. Как бы то ни было, поведение «нейтралов», или «умеренных», играло огромную роль: они смягчали конфронтацию, вынуждали «непримиримых» выслушивать оппонентов и в конце концов содействовали изоляции наиболее воинственно настроенных чинов. Вновь формировался опорный стержень сословного компромисса. Вновь император получал блестящую возможность, играя на интересах именно умеренной группы, стабилизировать свои позиции. Разрешив своим сословиям участвовать в конгрессе, в августе 1646 г. Фердинанд выразил также готовность обсудить будущее «духовной оговорки». Кроме того, он согласился допустить в Оснабрюк уполномоченных Нидерландов, что расширяло круг участников и содействовало конечному разрешению острейшего и опасного для Империи военного противостояния на западе — между Габсбургами и Соединенными Провинциями.