Германский флот в Первую мировую войну

Конечно, адмиралу Шееру как ярому проповеднику германских империалистических идей, простительны некоторые преувеличения в вопросе о безвыходном положении, в котором находилась Англия в 1917 и 1918 гг. Для того чтобы победить Англию, германскому империализму не хватало многого, и прежде всего достаточной подготовки к этой войне. Германия вступила в войну, имея лучшую армию в Европе, но управлял этой армией начальник генеральною штаба Мольтке, человек без силы воли и без всякою политическою кругозора. Он принял без изменений устаревший стратегический план Шлиффена, автор которого не учитывал выступления Англии на стороне Франции и России. Для каждого здравомыслящего человека было ясно, что Англия не могла остаться безучастной зрительницей, так как победа Германии означала бы ее гегемонию в Европе, что противоречило вековой политике Британской империи. Но и после того как Англия объявила войну, этому событию не было придано надлежащего значения, поскольку решение исхода войны уверенно ожидалось отнюдь не на море, а на суше, где германская армия, воспитанная на традициях Кёниггреца и Седана, должна была молниеносно разгромить Францию, а затем отбросить далеко на восток русскую армию. Германия, конечно, имела в виду неизбежную войну с Англией; для этого строился с лихорадочной поспешностью германский флот, но в 1914 г. он был еще слишком слаб. Шеер справедливо указывает, что после того как вступление Англии в войну стало совершившимся фактом, германское командование не осознало немедленно всей опасности, которая угрожала Германии со стороны этою упорного противника. Правда, в начале войны еще существовала надежда одержать победу на суше, после чего Англия не стала бы продолжать войну в одиночестве. Но в 1914 г. эта надежда не сбылась, а если в 1915 г. русские армии и были отброшены далеко на восток, то и после этого мир был так же далек, как и в первые дни войны. Возможность решить исход войны только на суше стала под сомнение, а в самой Германии начала ощущаться тяжесть блокады, организованной английским флотом. Еще в конце 1914 г. стало ясно, что главным врагом Германии являлась Англия с ее огромными материальными ресурсами, позволявшими ей оказывать мощную поддержку союзникам и вдохновлять их на продолжение борьбы. Но победить Англию на суше было невозможно даже в том случае, если бы была уничтожена высаженная во Франции английская экспедиционная армия. Победить Англию можно было только на море, а победить ее было необходимо, иначе вообще нельзя было «склонить Англию к уступчивости», т.е. к согласию на перекройку карты Европы по усмотрению Германии. Так постепенно центр тяжести мировой войны переместился на море.

В 1914 и 1915 гг. адмирал-штаб, действовавший в полном согласии с императором и государственным канцлером Бетман-Гольвегом, полагал, что флотом рисковать не следует, так как флот должен охранять побережье Германии, являющееся тылом германской армии, а самый факт существования флота оказывал известное давление на нейтральные страны. Флоту было предписано вести «малую войну» с тем, чтобы сперва уравнять силы, а затем уже вступить в бой при благоприятных условиях. В основе этого плана лежало наивное предположение о том, что английский флот предпримет тесную (ближнюю) блокаду Гельголандской бухты наподобие того, как в 1904 г. японский флот блокировал выходы из Порт-Артура. При таком способе блокады, требовавшем участия большого количества крейсеров и миноносцев и поддержки линейным флотом, мины и торпеды явились бы верными союзниками германского флота на пути к уравниванию сил.

На самом же деле английская стратегия пошла по пути организации дальней блокады, которая требовала от флота меньшего напряжения и не была связана с риском излишних потерь. Правда, при этом не исключалась возможность нападения крупных германских сил на английские перевозки в Канале. Этого момента, вопреки уверениям Шеера, англичане ждали с нетерпением и предпринимали в 1914 г. ряд походов в надежде встретиться с германским флотом, который заперся в своих базах и не подавал признаков жизни.