Германский офицерский корпус в обществе и государстве. 1650–1945

И все же если стремиться к исторической объективности, то подобный взгляд на проблему, хотя в определенных случаях и оправданный, следует признать предвзятым. Не следует упускать из виду, что образовательный уровень среднего прусского офицера нельзя оценивать по тому, как он успевал в школе, до того как поступить на службу. Интеллектуальный уровень полковых офицеров сильно зависел от личности и общей культуры командующего и еще больше от уровня, принятого в обществе в том месте, где был расквартирован полк. Столица, вроде Берлина, или университетский город, такой как Кенигсберг или Геттинген, могли предоставить гораздо больше стимулов и возможностей для офицеров – а таких было немало, – наделенных живым умом и стремящихся повысить свой интеллектуальный уровень, чем сонный деревенский городок, даже если он являлся столицей какого-нибудь княжества. Так было в XVIII и начале XX века, мы можем судить об этом по первым годам ганноверской службы Шарнхорста и по лекциям, которые Кант читал в Кенигсберге. Мольтке также пишет о том, как он, работая в инспекторской службе в Берлине, посещал не только лекции по французской литературе и современной истории в университете, но даже курс, посвященный Гете, который в то время был еще жив. И Мольтке не был чудаком: он с гордостью пишет, что по меньшей мере треть аудитории составляли военные и что английскому языку обучалось больше офицеров, чем студентов. Он также выучил пятый иностранный язык – русский. И в 50-х годах, как мы знаем, большую часть тех, кто посещал лекции Шталя по конституционной и парламентской истории, составляли офицеры в форме. Во время службы в Берлине, на которое пришелся период его наивысшего творческого подъема, Шарнхорст вместе с несколькими молодыми офицерами и двумя гражданскими профессорами основал «Военное общество», и под его руководством оно быстро получило широкое признание. Секрет этого успеха заключался не только в способности Шарнхорста увлекать за собой аудиторию (как писал его ученик Клаузевиц, в действительности он говорил довольно монотонно и совершенно неэмоционально), но частично в увлекательном, небанальном содержании его лекций, а частично в восприимчивом сознании способных молодых офицеров, которые составляли его аудиторию.

Такие качества были нередки среди офицеров по всей стране. Даже Гете проводил много времени в обществе офицеров, участвовавших в войнах за освобождение, а кроме того, выходили военные журналы, предъявлявшие своим читателям высокие интеллектуальные требования. Во время военного, политического и социального возбуждения общества факт их регулярного выхода свидетельствовал о том, что у них был большой тираж и что среди их подписчиков были даже офицеры на действительной службе. Затем появились «Военный еженедельник» и «Тактика», которые продолжали выходить вплоть до Первой мировой войны. Но помимо этого даже во времена империи было бесчисленное множество офицеров, которые не могли прожить без ящика с книгами даже во время учений. Это были не только офицеры Генерального штаба, которые со времен Мольтке служили воплощением понятия «образованный офицер». Появление таких людей было не только результатом прилежания и упорного труда, но и влияния интеллектуального климата в Генеральном штабе, где почти каждый имел высокий уровнь общей культуры.

В принципе, конечно, глава Генерального штабы был на стороне военного министерства в его войне с военным кабинетом. Этот офицер также считал «настоятельно необходимым» обеспечить кандидатам на звание офицера хорошее подготовительное образование и часто указывал на опасность отстать от остальных армий. «Но, – добавлял он в меморандуме от 2 ноября 1911 года, – я бы не хотел выделять лишь интеллектуальное образование, оно должно идти рука об руку с формированием характера и мировоззрения». В этих нескольких словах вся суть его расхождений с военным кабинетом. Двумя годами раньше его глава писал (см. приложение 10): «Разумеется, желательно, чтобы новое пополнение офицеров было как можно более высокообразованным, но при нынешних условиях мы вынуждены признать, что нельзя требовать более высоких стандартов. На мой взгляд, эта беда невелика, поскольку моральные качества пополнения по-прежнему высоки». Короче говоря, барон фон Линкер при подготовке офицеров отдавал предпочтение душевным качествам, а не интеллекту. В его понимании интеллектуальное развитие было лишь ступенью к желаемому результату, в то время как более молодой Мольтке хотел видеть гармоничное развитие интеллекта и характера. В Пруссии борьба между этими двумя точками зрения шла в разных формах с 1808 года, и в конце концов в целом победила концепция гармоничного сочетания ума и характера.