Герои

Близился полдень, солнце светило высоко и жарко, утренние туманы начисто высохли, и, если не считать массивной тени от груды белых облаков на лесах к северу, долина купалась в лучах золотого солнца. Ветер волновал колосья злаков, сверкали отмели, над высочайшей башней Осрунга гордо колыхалось знамя Союза. К югу от реки дороги затмила пыль тысяч идущих строем людей, случайные проблески металла обозначали, где именно идут подразделения: пехота, конница, обозы медленно катились с юга. Челенгорм подвёл коня повыше, с явным неудовольствием осматривая обстановку.

— Проклятье, наши движутся слишком медленно. Майор!

— Сэр?

— Нужно, чтобы вы поскакали к Адуэйну и поглядели, нельзя ли их поторопить! Нам нужно больше людей сюда на холм. Больше в Осрунг. Надо подстегнуть их!

— Сэр!

— И майор?

— Сэр?

Челенгорм какое-то время сидел с открытым ртом.

— Ничего. Езжайте!

Тот тронулся не в том направлении, осознал ошибку и скрылся за кромкой холма тем же путём, каким они и прибыли.

На обширной травянистой поляне посреди Героев царила неразбериха. Лошадей привязали к двум валунам, только одна из них сорвалась и оглушительно ржала, пугала других, возбуждённо лягалась, пока несколько боязливых конюхов безрезультатно пытались ухватить поводья. Штандарт Королевской гвардии Шестого полка вяло обвис в центре круга, у потухшего кострища, где, окружённый и сугубо подавленный угрюмыми каменными глыбами, слабо поднимал настрой. Хотя, давайте называть вещи своими именами — мой настрой безнадёжен.

Две маленьких повозки, невесть как затащенные на холм, опрокинули на бок и их разнородное содержимое — от палаток до сковородок, кузнечных инструментов и новой блестящей стиральной доски — высыпалось в траву, пока солдаты рылись в том, что осталось, подобно грабителям при погроме.

— Какого дьявола ты там рыщешь, сержант? — спросил Челенгорм, пришпорив туда коня.

Тот виновато поднял взгляд, осознал, что на нём сосредоточили внимание генерал и две дюжины дивизионных офицеров и сглотнул.

— Это самое, сэр, нам явно не хватает арбалетных болтов, генерал, сэр.

— И?

— Похоже, те, кто паковал снаряжение, посчитали боеприпасы наиболее важными.

— Естественно.

— Поэтому их уложили первыми.

— Первыми.

— Да сэр. Это значит — на дно, сэр.

— На дно?

— Сэр! — Человек в выглаженном мундире спешил со всех ног, задрав подбородок, отдавая Челенгорму честь так чётко, что от стука его начищенных каблуков почти что заболели уши.

Генерал соскочил с седла и пожал ему руку.

— Полковник Веттерлант, рад вас видеть! Как идёт размещение?

— Неплохо, сэр, большая часть Шестого уже здесь, хотя во многом недостаёт снаряжения. — Веттерлант повёл их по траве, солдаты как могли, старались освободить им проход посреди хаоса. — С нами один батальон Ростодского полка, правда, никто не в курсе, что стало с их командиром.

— Вроде бы, валяется с подагрой, — пробормотал кто-то.

— Это что, могила? — спросил Челенгорм, показывая на клочок свежевскопанной земли, в тени одного из камней — утоптанный, в отпечатках сапог.

Полковник посмотрел и нахмурился.

— Ну, мне кажется…

— Какие-нибудь признаки северян?

— Кое-кто из моих людей отметил движение в лесах к северу, но никак нельзя сказать однозначно, что это враги. Более вероятно — это овцы. — Веттерлант провёл их между нависающих, прямо стоящих камней. — А так, ни намёка на этих педрил. Не считая того, что они после себя оставили. Вот.

— Угх, — произнёс один из штабников, резко отводя взор. Несколько окровавленных тел выложены в ряд. Одно из них рассечено пополам и вдобавок лишилось руки, на вываленных внутренностях копошились мухи.

— Был бой? — спросил Челенгорм, мрачно косясь на трупы.

— Нет, эти — вчерашние. И они наши. Видимо из разведчиков Ищейки. — Полковник указал на небольшую кучку роющих могилы северян, среди них бросались в глаза высокий с красной птицей на щите и коренастый старик.

— А с конём как вышло? — Тот лежал на боку, из раздутого живота торчала стрела.

— Об этом ничего не знаю.

Горст оценил защитные приготовления, которые уже решительно воплощались в жизнь. Копейщики занимали известняковую стену со стороны холма, сгрудились плечом к плечу в проёме, откуда вниз шла неровная тропа. Позади них, выше на холме широким двойным полукругом стрелки суетились с арбалетами и зарядами, либо просто околачивались, безутешно чавкая сухпайком, двое ругались, по всей видимости, из-за спорной победы в кости.

— Добро, — сказал Челенгорм, — добро, — без уточнения, что вызвало его одобрение. Он устремил суровый взгляд через лоскуты полей и пастбищ, над парой хуторов, в сторону леса, одеялом окутавшего северную часть долины. Густая чащоба, из тех что покрывали столь обширные пространства в этой земле, сплошную пелену деревьев прерывали лишь смутно различимые полоски двух дорог, ведущих на север между взгорий. Одна из них, по всей видимости, на Карлеон. К победе.