Герои

Он огляделся проверить готовность дюжины. И тут его пробрало до печёнки — шагах в десяти, в зарослях папоротника, на колено припал сам Чёрный Доу. С секирой в одной руке и мечом в другой. За его спиной — Полноги, Трясучка и приближённые карлы. Он скинул свои меха и наряды, и казался обыкновенным воином, точно таким же, как и остальные в ряду. Не считая лютой ухмылки. Похоже, ждёт битвы с той же страстью, с какой Утроба мечтает её избежать.

— И чтоб никто мне не погиб, ясно? — Он окинул их взглядом, кладя руку на ладонь Скорри. Они все закачали головами, отвечая суровостью или нервозными усмешками, говоря «нет», или «айе», или «не я». Все кроме Брака, пялившегося на деревья, словно он был сам по себе. С его большого, бледного лица капал пот.

— Не погибни, а, Брак?

Горец посмотрел на Утробу так, как будто только что понял, что тот здесь.

— Что?

— Ты в норме?

— Айе. — Беря Утробу за кисть в холодном, липком рукопожатии. — Конечно.

— С ногой бежать сможешь?

— Срать и то больнее.

Утроба вскинул брови.

— Ну так, как следует просраться, бывает сущим наказанием, да?

— Вождь. — Дрофд кивком показал на просвет за деревьями, и Утроба вжался ещё чуть-чуть ниже. Снаружи двигались люди. Конники, хотя оттуда, где затаился Утроба, видны лишь их плечи, да головы.

— Разведчики Союза, — шепнула ему на ухо Чудесная. Может ребята Ищейки, пробирались через поля и деревушки, и оказались у кромки леса. На всём протяжении долины леса кишели вооружёнными до зубов северянами. Просто чудо, что их ещё не заметили.

Доу, разумеется, это понимал. Он хладнокровно маханул секирой на восток, будто просил принести ещё пива.

— Надо сказать Долгорукому, чтоб выступал, пока они не испортили наш сюрприз. — Слово подхвачено, движение руки Доу волной понеслось вдоль линии.

— Вот и снова, блин, наш черёд, — проворчал Утроба, пожёвывая ноготь.

— Снова наш, — выдавила Чудесная не размыкая губ, с мечом наголо.

— Староват я для этой херни.

— Угу.

— Надо было мне жениться на Кольвен.

— Айе.

— Мне уже пора на покой.

— Точно.

— Ты, часом, не заебалась мне поддакивать?

— Разве задача второго не в этом? Поддержать вождя, любой ценой! Вот я и поддакиваю. Ты слишком стар, тебе надо было жениться на Кольвен и уйти на покой.

Утроба вздохнул, протягивая руку.

— Большое спасибо за поддержку.

Он пожала её в ответ.

— Всегда пожалуйста.

Глубокий, низкий рык рога Долгорукого загудел с востока. Кажется, зашлась гулом сама земля, защекотало корни волос Утробы. Ещё рога, затем пошли пешие, как будто в грохот стали примешался отдалённый гром. Он вытянулся, подался вперёд, устремляя взор между чёрными стволами деревьев, пытаясь хоть мельком увидеть людей Долгорукого. Вряд ли там можно увидеть хоть что-то, кроме пары крыш Осрунга за орошёнными солнцем полями. Затем разразились боевые кличи, наполняя долину, отражаясь от деревьев призрачным эхом. У Утробы закололо кожу, отчасти от надвигающегося страха, а отчасти от жажды выскочить и присоединить к шуму схватки собственный голос.

— Быстро они, — прошептал он, облизывая губы, и не замечая, что нога больше не болит.

— И я того же мнения. — Вирран подошёл к нему, обнажив Отца Мечей и держа его под крестовиной, указывая другой рукой на Героев. — Видишь, Утроба? — Судя по виду, на зеленых склонах началась сумятица. Возможно, сбор у знамени. — Они спускаются. Близится счастливая встреча в поле с парнями Золотого, я прав? — Он тонко и тихо хихикнул. — Счастливая встреча.

Утроба медленно покачал головой.

— Тебя что, совсем ничего не тревожит?

— С чего бы? Я что — не рассказывал? Шоглиг объявила мне место и время моей смерти, и…

— Оно не здесь и не сейчас, айе, слыхивали, всего-то тыщу, блин, раз. — Утроба наклонился, чтобы прошептать. — А она часом не говорила, например, что здесь тебе отрубят обе ноги?

— Нет, не говорила, — вынужден был признаться Вирран. — Но объясни, какая мне, по большому счёту, разница? Без ног можно точно так же сидеть у костра и нести херню.

— Может тебе отрубят заодно и руки.

— Резонно. Если так, то… мне, по крайней мере, придётся уйти на покой. Добрый ты человек, Кёрнден Утроба. — И Вирран ткнул его под рёбра. — Возможно, я передам Отца Мечей тебе, коли ты останешься дышать, когда я отчалю к далёкому берегу.

Утроба хмыкнул.

— Я не стану таскать на себе эту дурную хреновину.

— Думаешь, я добровольно его таскаю? Дагуф Кол избрал мне эту миссию. На смертном ложе, после того, как шанка вырвали ему кишки. Лиловые.

— Что?

— Кишки. Его обязательно надо кому-то передать, Утроба. Разве не ты постоянно твердишь, что нужно правильно делать дела? Передать надо обязательно.

Они постояли ещё минуту в тишине, всматриваясь в яркий день за деревьями, ветер цеплялся за листья и шелестел ими, стрясывая зелёные обрывки на копья, шлемы, и плечи людей, преклонивших колено среди густой поросли. В ветвях чирикали птицы, чирив, блядь, чив-чив, и всё глуше — отдалённые крики натиска Долгорукого.

По восточному краю Героев двигались люди. Воины Союза спускались. Утроба потёр друг о друга потные ладони, и взялся за меч.

— Вирран.

— Айе?