Герои без вести не пропадают

- Как бы не так, повесит... Руки у него коротки... Пойдем со мной! Завтра будем в штабе и расскажем обо всем замполиту. А вы, Ева, можете идти, куда шли.

Девушка поблагодарила Измайлова и убежала.

- Ну и подвел же ты меня, Измайлов! - обиженно проговорил Сергеев. Теперь мне одно остается: пустить себе пулю в лоб.

- Не надо, пули надо беречь! Они еще пригодятся для немцев. Перестань хныкать, идем со мною в штаб. А там нас пошлют служить в другую роту.

Сергеев посмотрел вслед уходящей девушке и решил прибегнуть к хитрости.

- Ну что ж... Иди тогда один. Я тут посижу немного и потопаю к своему командиру.

- Нет, браток, вижу я: хочешь, чтоб я ушел, а сам опять погонишься за Евой. Ничего из этого не выйдет! Беги к своему Айгашеву, но, если повернешь обратно, так и знай: получишь верную пулю в свой медный лоб. Стрелок я неплохой, не промажу. Иди и не оглядывайся! - пригрозил Измайлов.

Привыкший всегда уступать силе, Сергеев больше не стал спорить, повернулся и затрусил, дрожа от страха. Измайлов долго следил за ним. Тот действительно ни разу не оглянулся.

"Теперь Ева спаслась, пора подумать и о себе. Айгашеву чужой жизни не жалко, возьмет и отправит за мной погоню. Пока есть время, надо уходить отсюда подальше..."

Измайлов свернул с тропинки и скрылся в лесной чаще.

Глава пятая

Ева знала, что добраться до населенного пункта под названием Камень-гура будет не легко. В лесу она заблудится, а на дорогах везде жандармские посты и военные патрули. Без пропуска комендатуры лучше и не показывайся. В другое время она ни за что не осмелилась бы на такое путешествие; но ей надо было узнать, жив или погиб Турханов, узнать во что бы то ни стало. Если погиб, она найдет его могилу, присядет на свежий холмик и выплачет свое горе...

Выйдя на шоссе, Ева прошла не больше километра. Идти дальше было опасно: казалось, все немцы, проезжающие на автомашинах, смотрели на нее с подозрением. "Дождусь какой-нибудь гражданской машины и попрошу подвезти. "Может, согласятся за небольшую плату", - решила она.

Спрятавшись в придорожных кустах, она пропустила несколько грузовиков с солдатами. На некоторое время Дорога опустела. Потом появилась встречная колонна тяжелых грузовиков, груженных скотом. Были тут свиньи, телята и коровы. Должно быть, немцы вывозили в Германию скот, отобранный у польских крестьян. Машины шли медленно, обдавая Еву тяжелым запахом навоза. Наконец вдали показался попутный автобус. Скоро девушка увидела знак красного креста и обрадовалась. "Медики, кто бы они ни были, народ гуманный, не откажутся помочь одинокому путнику", - подумала она и, выйдя на дорогу, подняла руку. Автобус завизжал, тормозя, и остановился. Ева оторопела: в кабине рядом с шофером сидел немецкий майор. Но делать было нечего: бежать поздно и опасно. Пришлось обратиться к нему.

- Простите, пожалуйста! Не захватите ли меня с собой? - попросила она по-немецки.

- По глазам вижу - ты полька. Зачем же говоришь на этом собачьем языке? - не то с укором, не то с угрозой спросил майор по-польски на чистейшем краковском наречии.

Ева растерялась. Она не понимала, с кем имеет дело - с переодетым поляком или же с немецким провокатором, знающим польский язык.

- Извините, я думала, что вы немцы, - потупилась она.

- Садитесь, - разрешил майор. Шофер, не вылезая из кабины, открыл дверцу автобуса. Ева поспешно поднялась и увидела, что на том месте, где обычно в санитарных автобусах подвешивают носилки с больным или раненым, стоит гроб, обитый золотистым плюшем с траурной каемкой по краям крышки. Пока она размышляла, что бы это могло значить, машина тронулась.

- Надеюсь, документы у вас в порядке? - спросил Офицер, обернувшись.

- Я так спешила, что, кажется, позабыла их дома, - сказала девушка, роясь для виду в сумочке. - Да, забыла.

- Небось деньги тоже "забыли"? - с явной издевкой процедил сквозь зубы странный майор.

- Нет, не забыла. Деньги при мне. Сколько мне платить?

- Сто марок или триста злотых. Только настоящих, а не оккупационных.

- У меня только оккупационные.

- Тогда плати в два раза больше.

Ева отсчитала деньги и протянула офицеру. Тот передал их шоферу.

- А теперь залезайте в гроб и устраивайтесь там поудобнее. Смотрите только, не подавайте никаких признаков жизни, если кому-нибудь из контрольно-пропускного пункта вздумается открыть крышку гроба. Где вас высадить?

- У деревни Камень-гура.

- Знаю. Это далеко. Успеете выспаться, - сказал шафер по-немецки.

Девушке очень не хотелось ложиться в гроб, но, поразмыслив, она поняла, что иного выхода нет. Ее отказ мог рассердить хозяев автобуса, а главное это единственный способ благополучно миновать проверочные посты. Поэтому пришлось покориться. Она подняла крышку гроба, залезла осторожно, положила сумку под голову и улеглась, а затем осторожно опустила тяжелую крышку. Лежать было жестко и неудобно. От недостатка кислорода и запаха карболки стало трудно дышать. Пришлось чуть приподнять крышку. Это заметили.

- Эй, ты! - крикнул майор. - Не вздумай вылезать! Особенно когда автобус остановится.

- Тут нечем дышать. Я задыхаюсь, - пожаловалась Ева.