Герои без вести не пропадают

— Спешить не будем, — предупредил Турханов. — Пока ответьте устно на следующие вопросы, — и он достал из портфеля телеграмму обергруппенфюрера СС Эрдмана.

Глава двенадцатая

Железнодорожная станция «X» находилась в пятнадцати километрах от партизанской базы.

Исходное положение решили занять в заброшенном хуторе в двух километрах от станции. Места эти хорошо знал Зильберман — в этом хуторе он скрывался от полиции перед поступлением в партизанский отряд. Решили взять его в качестве проводника, на что он охотно согласился. С наступлением вечера тронулись в путь. Впереди на легковой машине ехали трое: Кальтенберг в мундире Грюгера, Яничек и Турханов, исполнявшие роли его шофера и телохранителя. Остальные семь человек, тоже переодетые в немецкую форму, ехали сзади на вездеходе. По пути они дважды встретились с небольшими автоколоннами противника, но никто на них не обратил внимания. Поэтому, когда в третий раз попался одинокий грузовик, Кальтенберг смело остановил его и попросил офицера, сидевшего рядом с шофером, поделиться горючим. Тот не стал возражать, и двадцать литров бензина тут же перекачали из бака грузовика в бензобак легковой машины. Пока шоферы занимались этим, Конрад успел рассказать новому «приятелю» довольно сомнительный анекдот о Геббельсе. Хотя тот покатился со смеху, Турханов потом выговорил Кальтенбергу за ненужный риск.

События дня убедили Турханова, что партизан нельзя упрекнуть в отсутствии смелости и отваги — наоборот, их надо было удерживать от необдуманных, рискованных действий, всячески прививать чувство ответственности и самодисциплины.

На станции «X» творилось что-то неладное. Стоило прибыть товарному поезду, как тут же машинист требовал несколько часов для устранения каких-то неисправностей в машине. Правда, хозяйство дороги давно находилось в плачевном состоянии и частая порча паровозов, казалось, никого не должна была удивлять, но начальник станции пан Бродзиловский нервничал. «Проходят же они через другие станции, а у меня останавливаются. Ох, чует мое сердце, добром это не кончится», — думал он, с тоской глядя в окно. Свободных путей становилось все меньше и меньше.

Вот два паровоза, пыхтя и шипя, притащили тяжелый состав с цистернами, в которых было несколько сот тонн авиационного бензина. Просмотрев документы, пан Бродзиловский ужаснулся: «Не дай бог, опять налетит авиация! Всех заживо сожжет!»

Как раз в это время к переднему локомотиву подошел смазчик.

— Вечер добрый, пане машинист! — сказал он, приподнимая грязной рукой форменную фуражку. — С праздником вас!

— Добрый вечер, пане смазчик! — ответил машинист. — Вас тоже с праздником. Как вы думаете, гости будут сегодня?

— Должны быть. Сообщают, что выехали. К встрече мы уже подготовились, сказал смазчик и тихо добавил:

— Сбор у пана Ярошевского. Выпустите пар и идите туда.

С противоположной стороны к станции подошел эшелон с военнопленными.

О прибытии этих двух последних составов с бензином и военнопленными начальник станции поставил в известность военного коменданта.

— Эшелону с горючим откройте зеленую улицу, а состав с военнопленными поставьте на десятый путь! — распорядился тот.

Пан Бродзиловский и сам хотел сделать так, но стрелочник почему-то загнал бензоцистерны в тупик. Это выяснилось только через полчаса.

— Паршивые собаки! — рассвирепел военный комендант. — Вы продались русским! Вас всех надо повесить! Если стрелочник не знает своих обязанностей, идите станьте сами на его место! Последний раз предупреждаю: чтобы через пять минут состав с горючим покинул станцию!

Пан Бродзиловский решил навести порядок и выбежал на перрон. К его удивлению, там не было ни души. «Что за черт! — встревожился он. — Куда они запропастились?»

Вдруг тревожно завыли сирены. Начальник станции понял, что с распоряжением опоздал. «Теперь порядок наведут русские… Через несколько минут все взлетим на воздух».

Он видел, как проводники, кондукторы и охранники побежали в сторону бомбоубежища. Неожиданно сирены замолкли, но тут же послышался мощный гул моторов. Он быстро приближался. Заметив возле эшелона с военнопленными какое-то движение, пан Бродзиловский бросился туда. Оказывается, кто-то открывал двери вагонов.

— Вы сошли с ума! — закричал начальник станции. — Перестаньте сейчас же! Закройте!

Но неизвестный юркнул под вагон. Пан Бродзиловский принялся сам закрывать двери. В ту же секунду раздался свисток паровоза, и поезд тронулся.

Тем временем самолеты приближались с бешеной быстротой. Оставаться на станции было бессмысленно, и пан Бродзиловский побежал к будке стрелочника.

— Иезус Мария! Спасите нас! Не дайте большевикам уничтожить станцию! молился он.