Герой из героев. Попытка не пытка

…Хм. Но дураки нашлись. Тот же Никон забежал за печь, вытащил оттуда мотыгу и, несмотря на протесты и причитания жены, выбежал из дома. Сначала я хотел закрыть за ним дверь на засов, но мгновенно передумал. Нежить на шум такого рода сбежаться никак не могла, скорее она разбежалась даже. А если находиться снаружи, то меньше шансов, что от мощного удара хвостом до дому вдруг развалится кровля и похоронит тебя заживо. Кроме того, открывалась возможность не доплачивать медяки, с которыми никак не хотелось расставаться. Поэтому я пристегнул к поясу меч, накинул плащ и, взяв Элдри за руку, вышел «насладиться дивными видами амейрисских ночей».

Едва виверны поняли, что на них кто-то третий покушается, то тут же прекратили междоусобицу. Они благоразумно встали хвостами друг к другу, чтобы не дать горнякам напасть на них со спины, и оскалились. Лезть к таким разъярённым тварям было чистой воды безумие.

— Идём, — подтолкнул я девочку в сторону сарая.

Ноги у малявки едва шевелились. Она пялилась во все глаза на чешуйчатых чудищ и храбрых дураков. Так что мне пришлось выдать ей подзатыльник, чтобы она наконец-то обратила на меня внимание. Этого оказалось достаточно. Элдри обиженно захлопала ресницами, но послушно встала у входа в сарай.

— Жди здесь. Понятно?

— Да.

Я сомневался в искренности ответа, но мне и такого сейчас было достаточно. Скорее всего, девочка никуда не отойдёт далеко, пока я отвязываю Опала. Это конь бы не убежал! Он нервно дёргался в своём загоне, чувствуя запах хищных виверен и вовсю мешал мне запрячь его — недовольно бил копытом, неистово мотал головой, злобно фырчал. Так что мне пришлось сначала завязать ему тряпкой глаза, а лишь потом поспешно подготавливать к дороге. Времени на всё про всё ушло достаточно. Однако, когда я вышел из сарая, то пропустил не так много. «Самые сливки» только начались.

Стоило мне посадить девочку на коня, как одна из тварей, разъярённая ударом вил по крылу, пошла в атаку. Изгибая длинную шею, виверна сначала замерла, а затем ловко и стремительно вытянула морду вперёд, раскрывая клыкастую пасть. Зубы её схватили тело одного из горняков. Мужчина закричал, но это был крик агонии. Кровь закапала на землю. Из разодранного живота вывалились кишки, но виверна всё равно, словно дикая кошка, принялась мотать свою жертву из стороны в сторону, пока он не обмяк. Тогда она выплюнула его и злобно завизжала. Звук был омерзительно неприятен. От него храбрые горняки сначала опешили, а потом некто опомнился и едва не дёрнулся назад. Но было уже поздно. Почувствовав вкус добычи, виверны начали свой кровавый пир.

Та из тварей, у которой осталось целым крыло, взлетела в воздух, сделала небольшой круг над селом и спикировала вниз. Она действовала так быстро, что с первого раза ухватила в когти ловко орудующего граблями мужика. Затем она с лёгкостью подняла его намного выше деревьев и отпустила. Горняк не просто разбился. С воплем падая вниз, он по итогу неудачно громыхнулся на жердь забора. Дерево проткнуло его насквозь. Изо рта его потекла кровь, он испуганно выпучил глаза, но… по сути был уже мёртв. Голова свесилась вниз. Нога судорожно дёрнулась и больше не шевелилась.

— Мама, мамочка! — заплакала Элдри.

Её голос вывел меня из бездеятельного состояния. Вокруг меня сейчас не кино происходило. Я не смел использовать магию. Выживать надо было иным способом. Ведь если я верно понял, то виверны решили разгромить всё село, убирая со своей территории лишнего и слабого конкурента. Поэтому я шустро сел в седло, прижал к себе одной рукой девочку и подстегнул Опала:

— Давай, мальчик. Вперёд!

Нестись куда-либо посреди ночи, чтобы наткнуться на стаю голодных гулей, я не собирался. До рассвета было часа два, не меньше, а потому я лишь проехал немного вглубь редкого леса, прилегающего к селению горняков. Там осмотрелся и, посчитав место подходящим, спешился, крепко привязал Опала и приказал девочке:

— Сиди тихо.

Элдри тут же прекратила всхлипывать и затаилась как мышка. Она была перепугана настолько, что, когда я отошёл в сторону, хвостиком последовала за мной. Я недовольно покосился на неё, но не стал ничего говорить. Ведёт себя тихо и ладно. А там подкрался к кустам, за которыми должен был открыться хороший вид на деревушку и выглянул из‑за веток. Обзор открывался и правда хороший. Я стоял на небольшом возвышении, а потому трапеза виверн была хорошо видна. Они рвали клыками человеческие тела и, урча, проглатывали оторванные куски, задирая головы кверху.

— Хорошо так заночевали. Уютненько, — процедил я себе под нос и поглядел на девочку.

Она лишь краем глаза углядела, что происходит в селе, но сразу отошла назад. Села под дерево, закрыла глаза ладошками и так и сидела до сих пор. Дрожала, как заморыш какой. И чего только дрожала? Всё уже закончилось.

— Чего ты боишься?

Малявка подняла на меня взгляд, но ничего не ответила. Поэтому мне оставалось только требовать:

— Я тебя спросил. Ты не заметила, что я жду ответ?

— Там много смерти.

— И что?