Герой из героев. Попытка не пытка

Едва все вещи оказались сложены (помимо съестных припасов), я спустился на первый этаж, чтобы присмотреть среди даров богине несколько монет и для себя. В конце концов, как её представителю и святому мне полагалась какая-то часть. По дороге я сделал крюк, чтобы погладить обглоданный крысами череп Рикарда. Он был поставлен на пьедестал в нише для назидания юным послушникам, и откровенно радовал мои глаза. Но, собственно говоря, именно из-за желания полюбоваться поверженным недругом я и прибыл в зал со статуей Энкаймы одновременно с посланцем от герцога Юрвена.

Выглядел тот шикарно. Плащ из плотной ткани, запорошенный первым снегом, был подбит мехом соболя, на рукавицах нашла себе место вышивка медной нитью, меч крепился на поясе вокруг хорошей кирасы с выкованным на грудине гербом. Орлиный нос более чем подходил надменному взгляду. Всё в этом человеке сочеталось друг с другом и отличалось аккуратностью. Даже его рыже-русая бородка была ровно подстрижена, а не торчала во все стороны длинными неровными кусками как у большинства мужчин. Уход за волосами низшие слои Амейриса и Юрвенлэнда упрямо считали «женским» делом, и потому только в городах можно было встретить бритые щёки или такие вот лицевые стрижки. Из-за этого представители высшего класса, нечасто покидающие пределы своих владений, не стремились облагородить свой облик. Мало какому господину понравилось бы, что его за глаза крестьяне высмеивают.

— Ваше благородие, позвольте ваш плащ? — воскликнул какой-то пухленький молящийся, доказывая, что ему была прекрасно известна личность ворвавшегося в храм наглеца.

Барон расстегнул пряжку и скинул плащ на ходу так, что жрецу пришлось проявить несвойственную для его живота юркость, дабы не уронить одежду на пол. А затем, словно в насмешку, посланец гордо положил руку на эфес меча, остановился и внимательно обвёл взглядом пространство. При этом его взор ненадолго задержался на мне. Но сам я уделил этому человеку ещё меньше внимания и продолжил с напускной задумчивостью разглядывать линялый ковёр на стене. Это было мною предпринято для отвода глаз. Мне всего лишь хотелось подобраться поближе к статуе без лишних свидетелей. Вот я и тянул время как мог.

— Мне отправить послушника к молящемуся Стефану с сообщением, что вы навестили нас? — с елейной улыбкой угодливо продолжил толстячок.

— Сначала я должен встретиться с Его святейшеством. Он у себя?

— Да-да. Но в это время Его святейшество совершает молитву. Её нельзя прерывать.

— Тогда я жду известия, когда Его святейшество освободится. Я принёс ему слово герцога Юрвена и не намерен долго ждать!

— Само собой. Не сомневайтесь, я вам всё сообщу.

— Вы найдёте меня у кельи брата. Надеюсь, Стефан где-то там рядом, — заключил барон и тем же стремительным шагом, что и вошёл в храм, направился к закрытой для прочего прихода лестнице. Подобное доказывало, что гость он здесь бывалый.

Я не был особо расстроен тем, что кто-то там с кем-то желал вести разговоры. Меня не трогали — и славно! А потому я всё-таки подобрался и, создавая вид, что занят новыми зарисовками, вынул из чаши для подношений с десяток монет покрупнее да вытащил из мраморных складок одеяния тонкую серебряную цепочку с рубиновым кулоном. Некто наверняка её именно для меня там и спрятал. А то какое благополучие от тех денег, что у меня появились? Неужели нельзя было вместо меди и серебра золото пожертвовать?!

— Святой Морьяр, — обратился ко мне Стефан, едва я начал новый круг вокруг статуи, дабы удостовериться, что не упустил ничего ценного.

Мой угрюмый ответный взгляд дал жрецу понять, что приветствия он вряд ли дождётся.

— Сегодня в храм прибыл мой брат. У нас было мало времени, чтобы обсудить всё случившиеся с нами со дня нашей последней встречи. Но я успел рассказать ему о вас. И он желает познакомиться с вами, чтобы поблагодарить за участие в моей судьбе.

— Можно и познакомиться, — согласился я в надежде, что благодарность хоть сколько-нибудь зазвенит драгоценным металлом.

Знакомство прошло приятно, как и встреча в целом. Мы обменялись приветствиями, а затем барон Юрунд, оказавшийся младшим из братьев, произнёс краткую благодарственную речь да задал самый сладкий для моих ушей вопрос:

— Как я могу отблагодарить вас за спасение моего брата от чумы?

— С тех пор, как люди начали чеканку монет, ответ на этот вопрос прост. Так что, — бодро начал уж было я, но вдруг услышал звонкий визг Элдри, играющей во дворе с первым снегом. И потому мгновенно изменил окончание фразы. — Так что я попросил бы вас устроить мне встречу с Его высочеством Джозефом Бонтьэлем.

В конце концов, деньги мне нужны были только для достижения цели. И так как они являлись лишь промежуточным звеном, ступенькой, то почему бы и не исключить их, сокращая путь?

— Вы хотите видеть самого герцога? — удивился младший из братьев, пока старший хмурил лоб в попытке логично соединить сказанные мною слова.

— Я бы хотел поговорить с ним наедине, — поправил его я. И барон, презрительно оглядев меня, воскликнул:

— Но о чём ему разговаривать с вами?!