Герой из героев. Попытка не пытка

Стащив с места для молитв наиболее простую лампадку, я выстругал дня неё ножки и приготовил на основе растворителя для красок топливо. Оно не должно было бы так чадить как масло. А там оставалось всего лишь выровнять подачу жидкости для получения стойкого по температуре пламени. После, глубокой ночью, я проверил прибор на работоспособность – сварил в тонкостенной глиняной миске общеукрепляющий и успокоительный отвары. Причём во время варки мне всё время чудилось, что вот-вот дверь скрипнет и внутрь войдёт молящийся Рикард. Мне так и виделось, что он таится поблизости в расчёте утащить меня на костёр! Но вроде всё обошлось.

Передать отвар с едой тоже оказалось нетрудно. Достаточно было под предлогом заботы сказать, что я желаю лично протянуть через окошко тряпицу с едой.

– Да кто ж вам откажет в таком деле? – искренне удивился жрец, у которого я испросил разрешение.

Поэтому, не теряя времени, я положил на дно узелка не только горшочек с горячей похлёбкой и хлеб, но также две бутылочки и записку. Записка была необходима на случай, если при нашей «встрече» будет присутствовать кто-либо посторонний и у меня не получится дать Элдри разъяснения самому. Обычно в коридорчике, сидя на табуретке, перебирал чётки какой-нибудь послушник. И да, этот раз не стал исключением. Кто-то, кому надлежало успокаивать нервничающих детей, смиренно нёс свою вахту, а потому моя беседа с девочкой едва не завершилась на одной единственной фразе.

– Это тебе, – сказал я, когда Элдри прижала к себе узелок.

Мне показалось, что на этом моя задача завершена. Я хотел было уйти, но малышка вдруг прижалась к закрытой двери и тоненько пожаловалась.

– Морьяр, я не хочу быть здесь.

Её глазёнки уставились на окошко, через которое ей было видно кусочек моего сердитого лица.

– Знаешь? Я тоже!

Сказав так, я закрыл заслонку и резко развернулся на пятках. Ноги даже начали уверенно шагать по коридору, как вдруг послышались истеричное завывание, плач и удары кулачками о дверь. Очень сильные удары. Элдри наверняка бы вот‑вот разбила руки в кровь. Так что я застыл в попытке сообразить, как долго подобное безумие способно продолжаться и отчего оно вообще возникло.

– Милосердная Энкайма. Снова! – между тем шёпотом воскликнул послушник.

– Как снова? – удивился я.

– Если бы не подвальный этаж, то она бы весь храм ещё вчера переполошила! Но здесь толстые стены, и только я слышу, как она кричит словно безумная.

– Разве вы не пробовали помочь ей успокоиться?

– Помочь можно только тому, кто этого хочет, сударь, а она не реагирует ни на какие слова… И прошу вас, не укоряйте меня в чёрствости! Я просил своего наставника дать ключ, но он мне строго‑настрого запретил даже думать о таком.

– Мама! Мамочка! Мама! – продолжала вопить Элдри.

– Дитя моё, утешение и свет, – принялся бормотать послушник, вставая возле двери на колени. В руках его замелькали чётки.

Бусины чёток двигались невероятно быстро. А говорил послушник медленно. При этом он почти не делал паузы между словами. И в результате его старания не произвели никакого эффекта… кроме того, что из соседней камеры тоже начало доноситься жалобное хныканье. Честно, даже мне как-то особенно тоскливо стало. Про такое состояние ещё говорят «кошки на душе скребут». Так что я уверенно отпихнул послушника в сторону и снова открыл заслонку.

– Морьяр! Морьяр! Я хочу выйти! – изменилась завывающая песня. – Выпусти меня!

– Успокойся.

– Выпусти меня! Выпусти!

– Успокойся.

– Я хочу выйти! – голос достиг совсем неприятно высокой ноты.

– Успокойся. Хочешь голос сорвать?

– Я хочу выйти!

– Успокойся или мне надоест это повторять.

Девочка тонко и протяжно завыла, но характер всхлипов указывал на то, что она пытается совладать с собой. Кажется, я верно сделал, что сварил ей успокоительное зелье.

– Пришла в себя?

– Да.

Ответ мало походил на что-то спокойное, но хотя бы прозвучал осмысленно.

– Ты ведь понимаешь, почему здесь?

– Я не заболела! Я здорова!

– Тогда ты выйдешь отсюда.

– Выпусти меня!

– Через неделю. Тебе надо подождать семь дней.

– Я не хочу сидеть здесь, – снова начала подвывать она. – Не хочу!

– Ладно, – внезапно пришла мне в голову идея. – Я сейчас схожу за книгой. И если ты сможешь пересказать нужный отрывок из неё наизусть, без заминки, то я сразу же выпущу тебя. Подходит предложение?

– Хорошо, – воодушевлённо произнесла Элдри.

– Тогда садись на кровать. Поешь, попей. Я скоро.

– А ты точно вернёшься?

– Точно. Ты же мой Шершень, я не могу тебя оставить.

– Шершень? – удивлённо захлопала она ресницами, но вместо разъяснений я всего лишь сказал:

– Честное слово. Я вернусь.

– А куда вы? – тихонечко вклинился в нашу беседу послушник.

– То есть? Искать библиотеку.