Герой из героев. Попытка не пытка

Слова расплывались. Я их слышал, но не воспринимал в тот момент. Моё сознание поглотили построения химических формул. Единственное, что я видел чётко в реальном мире, так это несуществующих едко-зелёных червей! И то, что ткань мешала мне рассмотреть их, заставило меня с раздражением ухватить жреца за руку. А затем я под всеобщее ойканье резким движением разрезал рукав рясы Артура ножом, который лежал рядом со мной на столе.

– Гангрена. Чёрная плоть.

– Нет, сын мой. Вы ошибаетесь, – проблеял враз побледневший Артур и здоровой рукой отодвинул вновь положенный мною на столешницу нож подальше от себя. – Я поранился, когда помогал на конюшне. Рана опухла сильно, но она несерьёзная. Молитвами Энкайме я быстро выздоровею.

– Молитвами Энкайме?

Я зачем-то осмотрелся, как будто действительно ожидал узреть поблизости богиню. Но увидел только хорошо изученную со всех сторон мраморную статую, у ног которой лежали подношения.

– Молитвами Энкайме, – подтвердил мой собеседник, и я сходу с ним согласился.

– Да. Молитвы Энкайме – это хорошо.

Сказав так, я встал и подошёл к белоснежной статуе, чтобы поднять ранее замеченный мною основательно заплесневелый хлеб. А потом вернулся обратно. Возле Артура к тому моменту сидел молящийся Стефан. Горбун внимательно рассматривал рану и обескураженно шептал:

– Боюсь, что сударь Морьяр прав. Это начало чёрной плоти, а её так просто не вылечить.

– Молитвами Энкайме! – опроверг я громко.

После чего под пристальными взглядами переставших трапезничать людей сцарапал с хлеба плесень, наложил её на загноившийся порез и… и вдруг очнулся.

Пожалуй, меня настолько захватили мысли о попытке лечения тяжёлой заразы антибиотиком, что одержимость прекратилась только тогда, когда я воплотил задумку в жизнь. Правда, не для того, кого хотел, и не тем веществом, что хотел. Элдри обычный пенициллин не помог бы.

– Богохульство! – выпалил кто-то из жрецов.

А затем я оказался под крайне надёжным замком в крайне неуютном помещении, где всю ночь раздумывал над крайне серьёзным вопросом – призывать ли мне Тьму на помощь или же… нет?

Самолюбие неистово возражало, требуя отложить контакт с Хозяевами до наступления максимально критичного момента, а лучше и вообще навсегда. Я был слишком умён и талантлив, чтобы сбегать при помощи унизительного обращения к владыкам Тьмы. Кроме того, я бы не удивился, если бы мои Хозяева меня проигнорировали. Предвестник столь великой коалиции междумирья не должен пугаться какого-то костерка!

Однако жить хотелось несмотря на гордость.

И не иначе как сила моего желания была на этот раз вредной вселенной услышана. Утром вопрос отпал сам собой. Святой Артур, как оказалось, не стал вычищать рану и в результате его боль ослабла, так как опухоль немного спала. А потому он тут же возвестил миру, что я спас его! Стефан подтвердил, что наступило неожиданное улучшение, и, по раздумьи, меня выпустили из-под замка.

Скажу больше. Объяснить толком, почему я вчера сделал именно то, что сделал, у меня не получилось, но жрецы сами умудрились интерпретировать моё помутнение рассудка до некой мистической связи с Энкаймой. Выходило, что моя добродетель в бескорыстном (кхе-кхе) распространении лика её, а, значит и веры, вызвала признательность богини.

Подобный вывод меня крайне порадовал, ибо он походил на ключик к решению проблемы с лечением Элдри. Вместо того, чтобы выискивать почву с подходящим для синтеза составом, я наплёл молящемуся Стефану о некоем душевном порыве изобразить лик богини в крайне сложной технике. Ну, и попросил его достать необходимые материалы. Увы, просьба охладила порыв жреца всецело способствовать мне. Он замялся, начал что-то бормотать невнятное.

«М-да, ошибся я с выбором поставщика», – осознал я и, не став прощаться со Стефаном, незамедлительно приступил к преследованию иерахона.

Обескураженный моей фанатичной настойчивостью и навязчивостью иерахон согласился всего через два часа. В конце концов, всё материальное в городе, где умерло уже более половины жителей, имело мало смысла, а потому к вечеру я обладал практически всеми необходимыми ингредиентами.

Вроде бы всё произошло быстро и мне бы радоваться этому. Но по итогу я всё равно остался недоволен. Создание вакцины по-прежнему требовало времени, всё также могло пойти не так, а у Элдри уже начался жар.

Возникшие на другое утро бубоны и вовсе не оставили сомнений в том, что она больна чумой.

Глава 17

– Вчера мы сожгли аж восемь колдунов, – гордо произнёс стоящий за моим левым плечом молящийся Рикард. Из-за него я был вынужден рисовать набросок, а не заниматься действительно интересующим меня делом, и это конкретно раздражало.

«Когда ж ты уже уйдёшь отсюда?» – рвались из меня гневные слова, но вслух я всего‑навсего промычал:

– Угу.

– Этот город полон богохульной мерзости, – к сожалению, молящегося Рикарда было уже не остановить. Он и такой ответ посчитал за желание общаться с ним. – Изничтожить бы её уже!