Герои Курской битвы

Немецкие танки оказались уже на гребне высотки. Приземистые, широкогусеничные (в бинокль отлично видны их контуры), с коротких остановок они открыли огонь. Потом, подняв стволы, стали быстро спускаться. А на гребне появлялись всё новые и новые. Не только „Тигры“ и „Пантеры“, но и хорошо нам знакомые PzKw III и PzKw IV.

Пожалуй, ни я, ни кто другой из наших командиров не видали зараз такого количества вражеских танков. Генерал-полковник Гот, командовавший 4-й танковой армией гитлеровцев, ставил на кон всё. Против каждой нашей роты в 10 танков действовало 30–40 немецких. Гот отлично понимал, что, если он прорвётся к Курску, любые потери будут оправданны, любые жертвы не напрасны. Если прорвётся…

Но у Бурды и танки, и пехота, и артиллерия зарыты в землю. О, в этот час окупились недели, дни и ночи земляных работ.

С расстояния 400–500 метров ударили пушки „тридцатьчетвёрок“, ударили иптаповские орудия, „заиграли“, сотрясая землю, „Катюши“. Густой, медленно растекающийся дым поглотил высоту. А когда он поредел, уже не было ни чёткой линии гребня, ни вытянувшихся будто на параде танков противника. Высота горела.

Мы с Катуковым находились в роте Стороженко, „железной роте“, как её называли. Здесь в каждом экипаже служил ветеран. Капитан Стороженко был, пожалуй, одним из опытнейших танкистов в бригаде. Воевал вместе с Бурдой под Орлом, дрался под Москвой, на Калининском фронте ходил на выручку окружённых. Молчаливый, длиннорукий, он шагал вразвалочку, как матрос на суше. Не помню, чтобы улыбка хоть раз появилась на его широконосом желвакастом лице с немигающими глазами.

Установилось минутное затишье. Немцы перегруппировывались и поджидали своих пикирующих бомбардировщиков.

Стороженко не спеша вытер руки, бросил концы и не торопясь подошёл к Катукову:

— Товарищ командующий, рота отражает атаки противника.

Докладывал он буднично, спокойно, как о чём-то обыденном, даже скучном. Только блестящие глаза да выступающие желваки выдавали напряжение.

— Сколько потерял?

— Один танк разбит прямым попаданием. Экипаж… — Он не договорил».

О потерях бригады доскажет на следующий день подполковник Бурда.

Кое-как выбрались в расположение штаба.

После обеда Катукова вызвали к телефону. Звонил Ватутин.

— Действуйте по варианту номер три, — коротко сказал командующий фронтом.

«…Вариант номер три означал, что 6-му танковому корпусу следовало занять рубеж Меловое (16 километров юго-западнее Ивни), Раково, Шепелевка; 3-му механизированному — рубеж Алексеевка, Яковлево; 31-му танковому расположиться во втором эшелоне за первыми двумя корпусами, в центре, в затылок им».

К исходу дня немцы вклинились в оборону 67-й и 52-й гвардейских дивизий, потеснили части 71-й. Бои шли в полосе Красный Починок, Ярки, Дмитриевка, Ольховка, Козьмо-Демьяновка. На некоторых участках их танки и мотопехота проникла в глубину обороны 6-й гвардейской армии до шести километров. В полосе 7-й гвардейской армии положение тоже было тревожное: немцы форсировали Северский Донец, захватили плацдармы на правом берегу и вели энергичные действия по их расширению.

Катуков беспокоился за бригаду подполковника Бурды. Она уже во всю дралась, поддерживая гвардейцев генерала Чистякова. Несла потери. Что от неё осталось? Наконец, не выдержал и спросил у начштаба:

— Каково положение у Бурды?

— Трудно понять, — ответил генерал Шалин[73]. — Донесения противоречивые. Вначале доносил о количестве подбитых и сожжённых танков противника. Потом пошли сообщения о больших потерях бригады.

Подполковник Бурда — прирождённый солдат. Один из лучших танкистов 1-й танковой армии. И один из немногих, с кем Катуков воевал бок о бок с 1941 года. Он знал, что Бурда не дрогнет, не отступит. Должно произойти нечто из ряда вон, чтобы он принял решение на отход. Бурде всегда везло. Он остался жив, даже когда немецкий снаряд влетел в его командирскую машину через канал ствола и разорвался внутри.

Генерал Шалин — опытный разведчик, он уже имел сведения о том, кто наступает на 6-ю гвардейскую, в затылок которой стояли их танки: XXXXVIII танковый корпус, в состав которого также включены моторизованная дивизия «Великая Германия», 3-я, 11-я танковые и 332-я пехотная дивизии, а также части II танкового корпуса СС. В полосе 5-го и 2-го гвардейских танковых корпусов наступали танковые дивизии СС «Рейх», «Мёртвая голова» и 167-я пехотная.

Согласно варианту номер три корпуса перемещались в свободное пространство непосредственно к дивизиям первого эшелона. Штабные машины мчались в колоннах бронетехники к новому КП, который находился в районе населённого пункта Зоринские Дворы.

Первая часть приказа комфронта Катуковым была выполнена, и выполнена превосходно.