Герои Курской битвы

Именно в этот день соединения II танкового корпуса СС продавили нашу оборону ещё на три — пять километров и на узком участке фактически прорвали оборону Воронежского фронта на всю её глубину. С прорывом последнего рубежа танки Манштейна вышли к населённому пункту и железнодорожной станции Прохоровка и приготовились к последнему, как казалось творцам и исполнителям «Цитадели», рывку. С захватом Прохоровки, опять же как казалось немцам, ударная группа танковых дивизий СС вырывалась на оперативный простор.

Оперативным простором грезил упорный Манштейн. Фельдмаршала, который перед началом рискованной операции выступал против её проведения, теперь было не остановить. Уже выход к Прохоровке в своих «Утерянных победах» он считал выходом на оперативный простор. Как хотелось…

В то время когда XXXXVIII танковый корпус увяз в обороне 6-й гвардейской общевойсковой армии Чистякова и 1-й танковой армии Катукова, оперативная группа «Кемпф» прорвалась к тыловому рубежу. III танковый корпус и II танковый корпус СС в результате боёв двух предшествующих дней неожиданно выходили на Курское направление кружным путём — через Прохоровку. Таким образом, сюда и переместился центр тяжести и главных усилий южной группировки.

Когда этот манёвр противника стал очевиден, штаб Воронежского фронта в срочном порядке выдвинул на угрожаемое направление части 69-й армии и 35-й гвардейский стрелковый корпус. Одновременно Ставка приняла решение о введении в бой стратегических резервов, предназначенных для второй фазы Курской битвы — наступления. Этим мощным резервом были две армии: 5-я гвардейская танковая и 5-я гвардейская общевойсковая. Они действительно представляли мощную группировку, способную решать задачи большой сложности, которые возникали в ходе сражения на южном фасе Курской дуги.

Одиннадцатого июля подобная ситуация, требующая принятия именно таких мер, наметилась в районе Прохоровки. По приказу Ватутина части 69-й армии и 2-го танкового корпуса, пропустившие удар немецких танков и создавшие кризисную ситуацию, должны были при поддержке подошедших частей Ротмистрова и Жадова контратаковать и восстановить положение. Контрудар не был подготовлен, и из него ничего не вышло. В результате перегруппировки сил 69-й армии и контрударов активность противника возросла, и в итоге немцы захватили новые территории, в том числе и рубеж, предназначенный для развёртывания прибывающей танковой армии Ротмистрова.

Таким образом, ситуация обострялась до критической. У Манштейна вдруг появилась возможность нанести решающее поражение войскам Воронежского фронта, да ещё и с прорывом на Курск. Хотя впереди его ожидала ещё одна сила — Степной фронт. Тем более что, сокруши он, Манштейн, самый искусный мастер танковых прорывов, ударную группировку Ватутина в районе Прохоровки, вперёд, в бой с войсками генерала Конева ему пришлось бы вступать вконец ослабленным. В свою очередь, у Ватутина появилась возможность таранить ударные силы противника, смести их массированной атакой, охватить и уничтожить в глубине своей обороны. Ведь к 11 июля немцы влезли в курну, и оставалось только отсечь их мощным ударом, а потом придушить в «котле».

Скоро сказка сказывается…

А на деле ни один из сценариев противоборствующих сторон не удался.

Планируя оборонительную операцию, Ставка исходила из того, что оборона Центрального и Воронежского фронтов будет непреодолимой. Рокоссовский благодаря личным полководческим качествам, высокому профессионализму и опыту офицеров своего штаба, а также правильной расстановке войск смог остановить ударную группировку Моделя гораздо раньше, не пустив его в глубину своей обороны. Гораздо раньше он понял, что контратаковать боевые порядки «Тигров», «Фердинандов» и даже «Пантер» массами «тридцатьчетвёрок» и их маломощными пушками слишком расточительно и рискованно. Ватутин бросал танковые бригады и корпуса, пытаясь нарушить ритм ежедневно наступающих немецких танковых дивизий, практически постоянно. И только железная воля Катукова, его аналитический ум и полководческое чутьё удерживали главные танковые силы фронта от катастрофических ошибок. Да, Ватутин не пустил Манштейна к Курску. Но цена этой обороны оказалась чрезвычайно высокой. Да и собираться с силами для перехода к наступлению пришлось слишком долго. Вынужденная пауза дала возможность противнику провести необходимую перегруппировку и укрепить линию обороны, подтянуть к ней имеющиеся резервы. В итоге наступать пришлось не на плечах отступающего врага, а на заранее подготовленную оборону.

Манштейн оценивал прорыв своих танков к 11 июля на Прохоровском направлении как крупный успех. Так оно и было. Если не учитывать фактор Степного фронта. По существу, именно он, то есть войска генерала Конева и спасли своего соседа, Воронежский фронт, от разгрома. Наша историография, признавая явный полководческий талант генерала Ватутина, старается об этом молчать.