Герои Ленинградского Неба

Мне рассказали, как в начале зимы 1941 года он разыскал и помог уничтожить тщательно замаскированный вражеский бронепоезд, обстреливавший из своих орудий пригородные ленинградские аэродромы. Было это так. Поздней осенью 1941 года наша воздушная разведка установила, что финны проложили железную дорогу от Белоострова через глухие леса почти до самого переднего края обороны. Позже, в начале зимы, какая-то неизвестная «кочующая» батарея стала регулярно обстреливать пригородные ленинградские аэродромы, расположенные на Карельском перешейке. Нашей артиллерии никак не удавалось подавить эту батарею, так как она все время меняла позиции.

Не раз вылетали на поиски этой таинственной батареи экипажи 117-й разведэскадрильи, но обнаружить ее никак не могли.

Летал на эти задания и экипаж Козлова.

Долго не удавалось воздушным разведчикам обнаружить коварную батарею. Но вот в одном из таких разведывательных полетов Владимир Шалимов обратил внимание на не совсем обычный вид небольшого состава, стоявшего в лесном тупике железной дороги и не подававшего никаких признаков присутствия в нем людей.

— Уж очень какой-то подозрительный состав! — сказал Шалимов, внимательно поглядывая вниз.

— Да ну! Какие-то старые негодные вагоны,— попытался развеять его сомнения стрелок-радист Самойлов.

— Не похоже,— рассуждал Шалимов.— Что-то уж больно громоздкие вагоны.

— А может, маскировка? — спросил Самойлов.

— Пожалуй,— ответил Шалимов и посетовал: — Жаль, бомб не захватили. Придется наведаться сюда еще разок.

Полетали они, полетали, посмотрели на загадочный состав, немного постреляли по нему и, ничего не добившись, улетели.

На аэродроме Шалимов доложил о своих наблюдениях и предположениях командиру и попросил разрешения на повторный вылет, но с авиабомбами.

Когда они вновь оказались над загадочным составом, Владимир Шалимов сбросил на него бомбы. Догадка его подтвердилась. Взрывная волна разбросала всю маскировку, и глазам воздушных разведчиков предстал бронепоезд.

— Ну, наконец-то попалась ты нам, таинственная батарея! — обрадованно сказал Шалимов и стал по радио докладывать координаты.

Железная дорога была разбита бомбами, и уйти бронепоезд не мог. Не прошло и нескольких минут, как наша артиллерия открыла по нему уничтожающий огонь, а Шалимов корректировал этот огонь по радио.

Наступило утро 25 июня, и в эскадрилье стало известно, что Козлов и Самойлов погибли, моряки-кронштадтцы извлекли их тела из самолета, упавшего в Финский залив близ острова Котлин. А днем вернулся в часть Шалимов: командир эскадрильи капитан

Гладченко посылал за ним самолет По-2.

Радостно, дружескими объятиями и крепкими рукопожатиями встретили товарищи Владимира Шалимова. Никто не докучал ему расспросами: каждый понимал, как тяжело переживал Шалимов гибель боевых друзей. Лишь несколько дней спустя, немного успокоившись от пережитого, Шалимов сам со всеми подробностями рассказал о том боевом вылете и о своем спасении.

— Мы получили задание вылететь на Пе-2 на разведку фашистского аэродрома и железнодорожного узла,— рассказывал он.— Летели без истребителей прикрытия. Линию фронта прошли более или менее спокойно. Связь с командным пунктом поддерживал по радио стрелок-радист старший сержант Самойлов. Его позывной был «Зоркий-двадцать». Когда проходили над указанным пунктом, заметили, что станция забита железнодорожными составами, а летное поле аэродрома — самолетами. Едва успели все зафотографировать, как с аэродрома один за другим стали взлетать фашистские истребители. Пора было уходить, и мы поторопились развернуться на Ленинград. Но уйти от преследования не удалось. За нами увязалась четверка «мессершмиттов» и стала нагонять нашу «пешку». Первую атаку «мессеров» мы отбили. Удачно маневрируя, Козлов уверенно держал курс на свою базу. Но «мессеры» не отставали. Они стали атаковать нас парами, по очереди. Преследовали до самого Петергофа. При подходе к Петергофу один из атаковавших нас «мессеров» немного замешкался. Я успел дать по нему длинную очередь. Сильно дымя, «мессер» отвалил в сторону. Но следить за ним не было времени, так как в атаку пошла вторая пара. В этот раз другому «мессеру» досталось от Самойлова. Но оставшаяся пара стала атаковать нас с необычайной яростью. После одной из этих атак Самойлов вдруг замолчал. Я несколько раз позвал его, но он не отзывался. Фашисты начали новую атаку. На этот раз им удалось поджечь наш самолет. Козлов, выжимая из «пешки» все силы, стремился поскорее перетянуть через Финский залив, чтобы где-нибудь произвести посадку. Но над заливом нас догнала и вновь атаковала оставшаяся пара «мессеров». Их пулеметные очереди ударили по пилотской кабине, Козлов был убит. Потерявший управление самолет стал падать. Мне удалось открыть нижний люк и вывалиться из него...

Все, кто слушал Шалимова, молчали, напряженно обдумывая случившееся.

— Ну а ты-то как? — спросил его один из летчиков.— Хотя и с парашютом, но опускался-то в воду, а плавать, говорят, не умеешь?

— Теперь, наверняка, научится! — попытался пошутить кто-то.