Герой мисс Дорнтон

На губах Дейда мелькнула улыбка.

— На помощь пришли белый конь и черная пешка.

Он нагнулся, чтобы подобрать сделанную из черного дерева фигурку пешки, и почувствовал, как сердце сжалось от боли. Его товарищи тоже шли на помощь, но их перехватила смерть.

Уоллис нахмурился, крутя в руках фигурку коня из слоновой кости.

— Этот всадник потерял свою голову.

Дейд с трудом прогнал воспоминания, что давили его грудь, воспоминания о юношах на лошадях, которые падали под градом пуль.

— Такова цена победы, — выдавил он сквозь стиснутые зубы.

Уоллис рассмеялся и бросил фигурку Дейду. Он, очевидно, не сознавал, что его последующие слова разрушат стену боли, которая окружала Дейда.

— Скажите, вы всегда выходите на улицу, вооруженный шахматными фигурками?

Дейду удалось улыбнуться. Он носил шахматные фигурки по сентиментальным причинам, которые предпочитал не обсуждать ни с кем посторонним: они были напоминанием о Гевине. Да и как он мог объяснить это? Как человек может выбросить плохие воспоминания и сохранить только хорошие, когда все, чего он касается или видит, тут же пропадает в темноте?

Он заставил себя посмотреть на Героя. Собака не будила ни хороших, ни плохих воспоминаний. Сейчас его огромную лохматую голову охватывали нежные девичьи руки. Встав на колени, девушка ласково ворковала:

— Хорошая собачка! Какая умная собачка! — А ее гончие в это время игриво покусывали хвост Героя.

Герой обычно не позволял незнакомцам таких вольностей со своей головой, но рядом с этой девушкой он вел себя как щенок и даже перевернулся на спину, чтобы ему почесали брюшко.

— Где твое достоинство, Герой? — обратился к псу Дейд.

Девушка подняла на него сияющие глаза и впервые за все это время прямо посмотрела на него.

— О, значит, вот мой герой! — Она даже не пыталась сдержать заразительного смеха. — Как ему подходит его кличка!

Дейд на секунду перестал дышать.

Он не мог припомнить, видел ли когда-нибудь существо более нежное, лицо более красивое и честное, чем у этой девушки у его ног, которая обнимала его уродливого пса. Он не ожидал от себя подобной реакции при виде женщины, сколь бы красивой она ни была. Красота сама по себе не трогала его. Но здесь было что-то другое — ощущение, которого он не испытывал с довоенных времен. Возродилось его чувство благоговения. Оно коснулось его души и сердца, пусть даже на мгновение, и сделало его слабым. Он мог сравнить себя с Героем: нечто уродливое, темное и циничное преклоняется перед невинностью. Дейд бросил взгляд на Уоллиса. Этот очаровательный щенок стоял, радостно глазея на девушку, так же захваченный представшей перед ним картиной, как и он сам.

Серый капюшон обрамлял лицо девушки, словно раскрытая раковина. Утренняя прохлада заставила порозоветь ее щеки. Ее лицо, нежное и прекрасное, будто нарисованное художником, отличала вечная безупречность камеи. Ее волосы были пепельными, а фигурка дышала свежестью юности. Но внимание Дейда в первую очередь привлекли ее глаза. Это были глаза взрослого человека. Возле них не было ни единой морщинки, но их сияющую глубину наполняла бесконечная мудрость, внутреннее спокойствие, что делало их глубже любого омута, чище самого безоблачного неба и еще более прекрасными, хотя они не могли похвастаться яркостью цвета, присущей голубым, зеленым или карим глазам.

Дейд не мог отвести взгляда.

Эти жемчужно-серые глаза были слишком мудрыми для девушки такого нежного возраста. Благодаря им, ее чувства отражались в каждой изящной черточке, словно облачка, бегущие по залитому солнцем лугу. Это лицо было бесконечно красиво не из-за безупречно очерченных губ или носа, нет, оно приковывало внимание потому, что все мысли и чувства этого существа, сама ее душа, чистая и возвышенная, отражались в глазах.

Казалось, время остановилось, пока Дейд исследовал их глубины. В выражении этих глаз он увидел то, что иногда видел в глазах Уоллиса и Героя. Это было доверие — слепое доверие. Здесь он столкнулся со всепоглощающей верой в жизнь, в людей и в Бога. У Дейда не осталось подобной веры, но его тянуло к себе это слепое, но прекрасное убеждение, что в каждом человеке можно найти что-то хорошее. Взгляд этой юной леди словно взвесил его душу и, несмотря на все его недостатки, обнаружил там что-то восхитительное и заслуживающее внимания. Ее нежная и прекрасная душа выглянула наружу и коснулась его израненного, тщательно оберегаемого от всех «я».

Ивлин Дейд был покорен. Он безнадежно, безрассудно тонул в этих прозрачно-серых глазах.

Глава вторая