Герой на подработке. Ищи ветра в поле

— Нет. Это ты так ходишь.

— Мне не нравится.

— Мне тоже.

Она распрямилась и мягко улыбнулась. В розовых глазах сверкала хитринка. Красные губы на миг поджались, а затем произнесли:

— Давай это исправим? Я могу научить.

— А откуда ты знаешь, как меня учить?

— Потому что меня этому учили…

Она замялась, испуганно округлила глаза, как если бы сказала что-то лишнее, но я не обратил на это внимания. Мою голову заполнили думы. Пусть я не был готов, да и не стремился чего-то там исправлять в себе, но научиться… Учиться я хотел!

— А как этому учиться?

— Вот. Держи.

Эветта подала мне длинную палку, которой мы задвигали шторы на окнах, и осторожно, чтобы не дотронуться до моего тела, помогла разместить её за спиной так, чтобы она удерживалась на сгибе локтей. Позвоночник тут же вытянуло в струнку, плечи расправились.

— А теперь что?

— Теперь, пока я читаю вслух, ты будешь так ходить по комнате.

— Это долго.

— А утром я попрошу для тебя мыло. Постараемся окончательно вывести этих гадин с твоей головы.

— Но я не хочу мыться!

Книга в её руках резко захлопнулась.

— Тогда я не буду тебе читать.

Это был шантаж. Он заставил крылья моего носа гневно раздуться, но беловолосая девочка достаточно хорошо изучила и приручила меня. Я покорно попробовал пройти, держа палку, как она требовала. Было очень неудобно.

— Молодец, — похвалила меня она через минуту стараний, отрываясь от текста.

— Хватит?

— Нет… А через неделю, чтобы ты как шею не гнул, ещё и яблоко на макушку положим. Через год будешь ходить, как принц!

Она звонко рассмеялась.

…Но мне так весело не было.

— А мне, сука, было б интересно усечь, где наш Морьяр так прямо сидеть навострился. Словно палку в хребет через жопу засунул, — подтолкнул интерес окружающих Данко.

— Давай-давай. Колись уже! — постарался подбодрить меня Окорок. Он был порядком пьян, и ему было весело.

— У меня в детстве был дурной стул. На него нельзя было облокачиваться, чтоб не пораниться.

— Да, ну? — скривился Сорока. — Пора бы уже по-взрослому рассказать, что к чему. Откуда ты такой на нашу голову свалился? И слепому понятно, что ты не нашего поля ягода.

— Я не хочу говорить о своём прошлом.

— Просим! Просим! — раздался хор голосов, требовательно в ритм топающих ногами так, что посуда на столах запрыгала. Все как будто ждали представления. Данрад тоже испытывающе посмотрел на мрачнеющего меня, но по итогу отложил свою трубку и сухо приказал:

— Оставьте его, — тут же наступила тишина. — Давайте лучше ножи пометаем, а? Посмотрим, кто лучше в деле, а не языком молоть горазд.

— Отлично, — довольно улыбнулась Марви, и вожак погрозил ей пальцем:

— Без тебя, кошечка…

Пометать ножи вызвался и я. Махать мечом, благодаря урокам Сороки, у меня выходило уже очень хорошо, но вот в метании натренироваться не получалось. Я либо с невероятной удачливостью попадал в цель по нескольку раз кряду, либо катастрофически мазал. Так, что нож мог пролететь аж метрах в трёх в стороне от мишени.

Кстати, если говорить о мишени, то, прежде чем начать соревнование, следовало подыскать что-то на неё походящее. Ничего такого на стенах подворья не висело, красок, чтобы малевать нечто, не было, на моё предложение создать иллюзию я получил ответ, что жулить тогда буду, а потому, когда Засланец показал большое округлое деревянное блюдо приличной толщины, выбор остановился именно на нём. В принципе оно действительно подходило идеально. Непонятно было только, как и куда его крепить.