Герой ожившего романа

– Спасибо Вам огромное за душевный разговор. Вы даже не представляете, насколько мне было тяжело…

– Представляю, – мой взгляд резко направился в сторону ребенка, – мне посчастливилось работать преподавателем в школе. И, поверь, множество детей приходило изливать мне душу. Но, более того, – я сам был таким ребенком…

Я проводил девчушку до ее подъезда и направился домой. На душе было чувство спокойствия: я в который раз спас чью-то жизнь. Как жаль, что меня спасать никто и никогда не торопился.

Снега не было. Уже наступил рассвет. Бледные лучи солнца немного согревали. Я взглянул на один из многоэтажных домов: на пятом этаже стояла девушка с рыжими кудрявыми волосами, рядом с ней – парень, вероятно, ее молодой человек, у него в руке был насыщенный кофе, запах которого чувствовался внизу. Пара выглядела счастливой, девушка с улыбкой что-то тараторила, а спутник жизни обнимал ее и нежно гладил по волосам, которые тут же путались. Я посмотрел на них еще раз с небольшой завистью, которая быстро превратилась в радость, и направился в сторону дома.

Спустя полчаса я находился на пороге жилища. Сняв с себя верхнюю одежду, – прошел в кухню, к матушке и Васе. Мать рассказала о раннем уезде Алены, – рейс перенесли на два часа раньше. Я немного расстроился, что не смог попрощаться с сестрой, но сильно отчаиваться не стал, – понадеялся на то, что увижусь с ней в следующем году.

– Тебе налить чай? – предложила матушка. Она поставила на стол старый самовар который был немного в пыли, – семейная реликвия! Кра-со-та, – произнесла та.

– Не откажусь. Мне 3 кубика сахара, пожалуйста, – я сел на стул, стоявший подле брата.

Через минуту матушка поставила около меня чашку с чаем. Он показался мне приторным, потому я решил уточнить, сколько в нем сладкого золота:

– Мам, напомни, сколько ты положила туда сахара? – произнес я, скривившись.

– Четыре, вроде… или пять, – по лицу матушки можно было понять, что она очень недовольна моим вопросом.

– Но я же просил три кубика… три…

– А я не математик. Считать не умею! Ишь ты. Ему еще что-то не нравится, в родительском доме-то! – ее нервы были на пределе. Крик наполнил не только кухню, но и весь дом. Однако, мне пришлось сохранять спокойствие, несмотря на то, что хотелось повысить голос.

Я налил себе другой чай, благодаря чему услышал новую порцию нотаций от матушки. Вскоре она ненадолго прекратила болтовню, достала из-под стола какую-то пыльную бумажку и сквозь почти сломанное пенсне пыталась разглядеть на ней текст. После пары неудавшихся попыток она бросила мне бумажку в чай и душно произнесла:

– Глянь-ка, что написано! Такая мелкота, что ослепнуть можно.

– А я не филолог. Читать не умею! – произнес я невозмутимо, мой взор упал на дверной косяк. На кухне наступила идеальная тишина. Было слышно, как летают мухи в соседней комнате. Через пару минут это спокойствие нарушил истошный крик матери:

– Ах, не филолог! А в нашем доме нет места для математиков! Собрал свои хахаряшки и пошел вон! Чтобы духу твоего здесь больше не было! – ее глаза покраснели от злости, волосы стали дыбом, а скулы четко проявились. Это означало, что нервы матушки на пределе, и она всерьез выгоняет меня.

Я наскоро оделся и взял рюкзак. Вася хотел уйти со мной, но мать крепко схватила его за руку и отправила в комнату.

– Тебе тут никогда не будут рады! – отрезала матушка и захлопнула дверь.

Я вышел из подъезда, вдохнул прохладный воздух, и, потупив взгляд, начал рассуждения о несправедливом решении матушки. Затем я начал осматриваться в надежде найти лавочку, но на глаза попался интересный куст. Я подошел к нему ближе и стал внимательно его рассматривать. Высота составляла примерно 2 метра, пожелтевшие снежные листья напоминали смородину.

– Ну ничего, – произнес я, обращаясь к одному из листочков, – выгнала и выгнала. И в коробках люди живут, зато без кредитов и ипотек… Поеду обратно, в Россию. Все равно через 3 дня каникулы закончатся.

– Боже ты мой! С кустом разговаривает! Я сейчас скорую вызову! Мальчик, по наклонной идешь! – я услышал громкие некультурные доводы бабушки о том, что я псих. Но с кем еще можно поговорить, когда друзья и знакомые заняты Санта Барбарой, а дома одни филологи…

– Нет-нет, не нужно, Вы чего! Я просто биолог, изучаю смородину, – мои руки сорвали один из листочков и невольно протянули его женщине. Та, вроде бы, успокоилась.

Глава 7.

Я дома.

Глава 8.

Прошел год.

Глава 9.

Прошел еще один год.

Глава 10.

Миновал год.

Глава 11.

Новая жизнь.

Утро. За окном светило яркое солнце, которое изредка заполняли бледные тучи. На улице носились ребятишки, а первый октябрьский снег валил большими хлопьями. Вот уже почти два месяца я работаю в администрации школы. Я – заместитель директора. Возможно, вы подумаете, что это очень кропотливая и сложная должность. Да, это так, но мне очень нравится мое поприще, тем более, этого поста я добивался очень долго и усердно.