Герой по найму

Глава девятая. НЕКОТОРЫЕ НЮАНСЫ ПРОЯСНЯЮТСЯ

Чтобы понять, как все произошло, необходимо вернуться немного назад во времени, ровно в тот момент, когда Игги, резво перепрыгивая с кочки на кочку, убегал от разъяренной жар-птицы.

Он реально не понимал, что делать, куда скрыться, где спрятаться. Птица знала болота, как свои… хм… оставшиеся перья? Не было места, где она не настигла бы осквернителя.

Горец неслась следом за Джубой, не отставая. Она желала возмездия!

Если с прошлыми потерями ей волей-неволей пришлось смириться, то сейчас ее обидчик был перед глазами, а значит, мог быть наказан — нет, должен быть наказан!

Внутреннего пламени было еще с запасом, и птица не жалела его, расходуя при каждом удобном случае. Вот мужчина чуть замедлил движения, видно, выбирая на какую именно кочку перепрыгнуть — залп! Мимо! Успел уйти, причем выбрал правильный путь. Умный!

Джуба нервничал, как не нервничал уже давно, с тех самых пор как попал под лавину в Черных скалах. Птица села на его хвост, а должен был это сделать он. Все перевернулось наоборот. И бросать погоню Горец не собиралась. Уже несколько раз Игги почти попал под всесжигающее пламя ее дыхания, почувствовал на себе этот неистовый жар, практически заглянул в подземные коптильни гномов — там, наверняка, было не столь горячо.

Пока что каким-то чудом он умудрялся находить правильную дорогу, но с точки зрения вероятности, каждый следующий его прыжок в неизвестность сильно понижал шансы на благоприятный исход. Рано или поздно наступит момент, когда Джуба ошибется. Тогда смерть: быстрая, но страшная. Топь поглотит и не подавится.

Тем более что с каждой минутой все сильнее темнело, и уже скоро будет не разобрать того, что находится на расстоянии вытянутой руки.

Однако пока фартило, Игги прыгал и прыгал, птица неслась позади, стреляя пламенем, и внезапно он выскочил на достаточно большую поляну в центре болот*.

*Это была та самая поляна, где уже побывал младший принц Джафар, похитив заветное перо.

Игги по инерции пробежал несколько шагов и остановился прямо перед беспорядочным переплетением ветвей и всего, что нашлось на болотах. Это нелепое сооружение птица считала своим домом и самым лучшим местом на всем белом свете.

Позади слышался яростный клекот приближающейся, оскорбленной в своих лучших ожиданиях, птицы, и Игги сделал то единственное, что мог — с разбегу прыгнул в гнездо!

Разбег оказался достаточный, полет долгий — и Джуба приземлился ровно в центре, в окружении голодных птенцов. Благо, никого не раздавил и ни на кого не наступил. Полет окончен, спасибо за то, что воспользовались нашими услугами. Ваши ноги.

Птенцы, увидев гостя, тут же начали требовательно открывать рты, желая питаться. Они всегда были голодны, как Дубыня, а мать-птица не успевала наловить достаточно бегающего мяса, чтобы покрыть потребности их растущих организмов.

По статистике, которую никто не вел, из десятка новорожденных жар-птиц выживала лишь одна.

— Тише-тише, дурынды! Молчите!

Но птенцы не слушались и клекотали все громче. Шансы на то, что разъяренная мамаша проигнорирует подобное, сводились к нулю.

Игги это понял, схватил первого попавшегося птенца за шею и сунул в мешок*.

*Откуда он взял мешок, останется тайной. Ведь не всякое должно быть объяснено логически, иногда случается чудо, и это как раз тот случай. Для тех, кто не верит в чудеса, все же поясним: Джуба обмотал его вокруг пояса и теперь развязал. Кто не поверил в эту версию, ваши проблемы.

Сверху легла широкая тень птицы, опускавшейся к гнезду на зов своих детей.

«Вот и конец мне пришел», — понял Джуба, но не в его характере было складывать ручки и ждать смерти. Пока тень опускалась сверху, он пополз в сторону, продираясь сквозь колючие ветви гнезда, оставляя за собой кровавый след и волоча мешок за спиной.

— Ядрен-батон! Мать-перемать! Мысло-коромысло! Факю-биден*! — если бы кто-то полз за ним следом и записывал все, что он говорит, можно было бы издать словарь бранных слов.

Это последнее ругательство пришло к Джубе однажды во сне, который он после посчитал провидческим. Никакого понимания, о чем именно идет речь в этом явном оскорблении, он так и не обнаружил.

Шаг за шагом, Джуба с мешком продирался наружу. Вот только все это время его тревожила единственная мысль: где жар-птица? Не получится ли так, что, едва он высунет голову наружу, тут же и подставится под негасимое пламя. Валяться обугленным куском мяса, приготовленным неумелым учеником уличного торговца шашлыком из котят*, Игги не хотел. Тем более что он украл птенца — такого ни одна мать не простит!

*Злое и жестокое время стояло на дворе.