Герои подводного фронта. Они топили корабли кригсмарине

Прибытие тихоокеанцев в Полярный оказалось весьма своевременным. В то время на немецких морских коммуникациях, где действовали подводные лодки Северного флота, сложилась весьма непростая обстановка. Немцы перебрасывали морскими конвоями в Киркенес пополнения и снабжение для своей заполярной группировки, которая с осени 1941 года окопалась в 50 километрах от Мурманска. Обратными рейсами вывозилась никелевая руда, которая являлась стратегическим сырьем для промышленности Третьего рейха. С весны 1942 года, после того как немцы понесли первые серьезные потери от советских подводных лодок, они значительно усилили эскорт своих караванов и выставили вдоль берега противолодочные минные заграждения. Необходимо признать: эти меры дали эффект. Не имевшая потерь в 1941 году бригада подлодок Северного флота потеряла за 1942-й девять подводных кораблей. Погибли наиболее опытные экипажи, большинство из которых имели довоенную подготовку, многие инициативные командиры. Один из известнейших подводников-североморцев, возглавивший бригаду с февраля 1943 года, Иван Александрович Колышкин писал: «Можно с уверенностью сказать, что, если б с первых дней боев мы натолкнулись на такую противолодочную оборону гитлеровцев, какой она стала к 1942 году, нам уже тогда не удалось бы избежать тяжелых потерь, а урон, понесенный противником, был бы куда меньше. Причем и опыт и материальные возможности позволяли немцам организовать такую оборону сразу же в начале войны»[162]. Не было же это сделано лишь по причине уверенности немецких адмиралов в скором захвате Мурманска. Усиление вражеской противолодочной обороны стало причиной того, что с мая по декабрь 1942-го успехи подводных лодок СФ сократились до минимума. Экипажи подводных лодок Тихоокеанского флота, куда в довоенный период отбирали лучших, должны были внести в действия Северного флота свежую струю, доказать, что побеждать врага можно и в новых условиях. Забегая вперед, скажем, что с этой задачей они справились.

В свой первый боевой поход С-56 вышла 31 марта 1943 года. Главной задачей похода считалась высадка разведчика на вражеское побережье в районе мыса Нольнес. Там еще в 1942 году был основан секретный береговой наблюдательный пост за движением немецких конвоев. Обслуживался он тремя норвежскими патриотами, прошедшими подготовку в разведотделе Северного флота. Подлодке Щедрина предстояло доставить разведчикам снабжение и сменить одного из членов группы. Несмотря на то что место высадки находилось неподалеку от немецкого наблюдательного поста, С-56 удалось в ночь на 6 апреля осуществить ее в полном объеме и скрытно. Лишь после выполнения этой задачи экипаж получил право выходить в атаки на вражеские конвои. Первая встреча с ними состоялась в дневные часы тех же суток, но из-за слабой подготовки к атаке она ничем не закончилась. Ждать пришлось до 10 апреля, когда акустик обнаружил следующий караван. В момент обнаружения субмарина находилась достаточно далеко от берега, к тому же кормой к цели. Пришлось стрелять практически навскидку из кормовых торпедных аппаратов, где у «эски» имелось всего две торпеды. Дистанция при этом составляла полторы мили. Долго на подлодке ждали звуков, свидетельствовавших о попаданиях. Только спустя две минуты акустик доложил, что он слышал один слабый взрыв. Это же подтвердили моряки, находившиеся в первом и втором отсеках. Через 18 минут после пуска торпед услышали еще один взрыв, который приняли за взрыв глубинной бомбы, сброшенной сторожевиком. Наконец, в 15.37 (через 26 минут после выстрела) был поднят перископ. В него Щедрин увидел атакованный транспорт, который вроде бы не имел хода, а рядом с ним два тральщика. В 16.00 при следующем подъеме перископа транспорт исчез. После этого экипаж и находившийся на борту С-56 командир дивизиона Трипольский поздравили командира с первой победой[163]. Тем не менее немецкие документы однозначно свидетельствуют, что атакованный транспорт не только не получил попаданий, но даже не заметил атаки подводной лодки[164]. В этом нет ничего удивительного, поскольку атака совершалась из крайне невыгодного положения. Слабый взрыв, который слышал акустик, скорее всего, стал результатом срабатывания ударника одной из торпед при падении на каменистое дно. Трудно судить экипаж за такую ошибку – ведь моряки страстно желали победы над врагом. Впрочем, даже из этого, казалось бы, успешно завершившегося эпизода Щедрин сделал для себя определенные выводы. Он стал держаться ближе к прибрежному фарватеру и уже никогда не отдалялся от него на расстояние, исключавшее тщательно подготовленную атаку.