Герой поневоле

Он вышел на тротуар и задумался. Идти сейчас к вдове Лескова было опасно. Во-первых, Девятов мог проинструктировать ее, и, если он, Башлыков, начнет допытываться, кто к ней приходил да зачем, женщина обязательно сообщит об этом Балагуру. Во-вторых, фээсбэшники могли приехать на разных машинах, и теперь вторая группа вполне могла наблюдать за ним самим. А в-третьих, сдалось это все ему! Евгений сначала хотел все-таки зайти к участковому, чтобы у него было объяснение, почему он оказался в этом дворе в это время, но потом только махнул рукой и пошел к машине. Если такая серьезная игра пошла, то такой мелкой рыбешке, как он, тут делать нечего.

Настроение было паршивое, и Башлыков принял решение сегодня не возвращаться на работу. Он отключил телефон и следующие три часа провел в спортбаре неподалеку от своего дома.

– Иду! – непривычно звонким голосом отозвалась жена, когда Башлыков, хорошенько накачанный пивом, позвонил в дверь в полдевятого вечера. – Ну, вот и наш папа!

– Чего это ты такая веселая? – с пьяной улыбкой проговорил Евгений, заходя в квартиру.

– А у нас гости!

Башлыков сразу протрезвел и напрягся.

– И кто же? Никак твоя мама почтила нас своим присутствием?

– А вот и не угадал. Это твой друг Владимир! Ты мне столько про него рассказывал! Помнишь?

Глаза у Башлыкова округлились.

– Помню, конечно! – в тон жене ответил он. – Вот приятная неожиданность!

Он прошел на кухню, где за накрытым столом сидел Балагур. Он успел сменить свой костюм и пальто на вязаный свитер с высоким воротником.

– Все-таки решил сегодня остаться в городе! – оправдывался Девятов. – А-то, думаю, не получится в этот месяц заехать, а я уже слово дал!

К Башлыкову сразу вернулись тревога и подозрительность, теперь подогретые алкоголем. Работа, конечно, работой, но врываться домой было не комильфо. Он пожал руку Балагуру, внимательно вглядываясь в его каменное лицо и поддельную улыбку.

– Какая неожиданность!

Нина возилась у плиты, а Евгений решил не тянуть с серьезным разговором.

– Пошли на балкон! – почти командным голосом сказал он. – Покурим.

– Ты же понимаешь, Володь, сколько бы пива я ни принял, твой визит после нашего разговора выглядит странно, – начал он, протягивая другу пачку сигарет. – Я понимаю, работа и все такое, но нельзя же вот так врываться в мой дом.

– Спасибо, учту, – серьезно ответил Девятов. – Раз уж разговор пошел так, то буду краток. Я получил очень важное задание, которое не терпит отлагательств.

– И поэтому ты уже несколько часов торчишь здесь?! – перебил его Башлыков. – Ага.

– Не иронизируй, пожалуйста. Послушай внимательно, что я скажу. В городе некоторое время назад было совершено убийство московского уфолога по фамилии Ковтун.

– Предположим.

– Что предполагать? – холодно ответил Девятов. – Я знаю, что делом занимался Иван Иванович, которого тоже прикончили. И теперь всем этим занимаешься ты.

Отрицать очевидное было бессмысленно, и Евгений согласился:

– Так и есть, работа у меня такая.

– Поэтому я и здесь, – резюмировал Балагур. – Мне нужна вся информация, которую тебе удалось достать.

– А вот шиш тебе! – отрезал Башлыков.

На балкон заглянула Нина:

– Ну, вы где? Я уже все разложила. Стынет!

– Сейчас, – отозвался Евгений.

– Нет, я ваши «сейчас» знаю, – протестовала Нина. – Выходите.

Ему не хотелось ссориться с женой, поэтому он жестом показал Девятову на дверь и сам последовал за ним.

За ужином Владимир пил водку, много шутил и вспоминал курьезные случаи из их детства. Башлыков потягивал пиво, которое оказалось у них в холодильнике. Он решил не смешивать алкоголь, чтобы сознание не затуманилось.

– Так что? – сурово спросил Башлыков, когда они снова вышли на перекур. – Я ответил на твой вопрос. Это тайна следствия. Делайте запрос, господа.

– Зачем ты так? – обиженно сказал Девятов. – Я совершенно серьезно говорю, по-дружески к тебе обратился!

У Башлыкова что-то переключилось в мозгу, и он стал заводиться:

– Насколько серьезно? Так же серьезно, как с Иванычем? Вы всех следователей будете убирать? Я и так каждый раз за пистолет хватаюсь, когда вижу ваш черный БМВ!

Девятов округлил глаза:

– Постой, Жека, постой! Ты что, думаешь, это мы Лескова убрали? – Он тоже не мог сдерживать эмоции. – Да ты в своем уме?

– А кому я должен верить! У вас ведь Родина в опасности!

– Подожди, подожди ты! – горячо заговорил Балагур. – Да я за Ивана Ивановича и сам горой!

Они уже кричали во весь голос, и Башлыков увидел, как жена, подойдя к балкону и услышав их разговор на повышенных тонах, развернулась и остановилась в нерешительности. Он замолчал и посмотрел вдаль. Над городом висели плотные тучи. Окна пятиэтажек в ночи светились красноватым светом, как маленькие топки. Он никому не мог доверять, но так дальше продолжаться не могло. Если колокол и вправду звонил по нему, то отнекиваться было поздно.

– Хорошо, – сказал он грубо, – пошли!

Они прошли на кухню, Евгений попросил жену посмотреть пока телевизор, а сам плотно закрыл дверь. Достал из холодильника баллон соленых огурцов и налил себе рюмку водки.

– Тогда слушай, если ты мой друг! – начал он.