Герои «СМЕРШ»

Зато партийная верхушка жила по принципу «своих не сдаём» — а «своим» считался человек, прежде всего хранящий верностью сюзерену. Вот и Мехлис, которого Сталин проклял открытым текстом при свидетелях, понизив в звании с армейского комиссара 1 ранга до корпусного комиссара и с должности начальника Главного политического управления РККА — заместителя наркома обороны — до члена Военного совета армии, через два с половиной месяца стал ЧВС[387] Волховского фронта, а через полтора года — генерал-полковником. (Вообще, ему повезло — умер за три недели до Сталина и был погребён у Кремлёвской стены; а так бы, пожалуй, шлёпнули…)

Ивашутин же за произошедшую катастрофу ответственности не нёс, а потому в апреле 1942 года стал майором государственной безопасности и был назначен на должность заместителя начальника особого отдела Северо-Кавказского фронта, затем — Черноморской группы войск Закавказского фронта. С января 1943-го он перешёл на самостоятельную работу — начальником особого отдела по 47-й армии, которая в составе Северо-Кавказского фронта вела наступательные действия в районе Новороссийска… Но этот город был освобождён от гитлеровских захватчиков только в сентябре.

За это время в жизни Петра Ивашутина произошли большие перемены.

3 марта 1943 года он был вызван в Москву, к начальнику Управления особых отделов комиссару госбезопасности 2 ранга Абакумову. Ивашутин подробно доложил об обстановке в армии, ответил на многие вопросы — разговор шёл по-простому, доверительно… Словно бы невзначай, Абакумов спросил о том, где пребывает семья Ивашутина, и был откровенно удивлён ответу.

«При отбытии в штаб <Крымского> фронта Пётр Иванович оставил семью — жену, двойняшек <Ирина и Юрий, 24 июля 1938 г.> и своих престарелых родителей в Тбилиси, а позже получил лишь известие, что семья его отправлена в эвакуацию, но адрес её конечного пункта назначения так и не дошёл до него»[388].

В общем, Пётр Иванович сказал, что с начала войны ничего о семье не знает… Виктор Семёнович ему посочувствовал и обещал разобраться.

Уже на следующий день он не только сообщил Ивашутину, что вся его семья пребывает в Ташкенте, но и предоставил ему краткосрочный отпуск, чтобы слетал к своим в Узбекистан, помог с обустройством…

Абакумов был умный руководителем, из тех, которые понимают, что человек будет работать гораздо лучше, если в семье у него всё в порядке. А то есть и такие чинуши, что заявляют наотрез: «Ваши личные дела меня не касаются!» И кто от того выигрывает? Исключительно — чиновничье самолюбие.

Успокоив душу сотрудника, Виктор Семёнович по возвращении ошарашил его назначением на должность начальника Управления контрразведки «Смерш» (точнее, ещё особого отдела) Юго-Западного фронта. Фронтом командовал генерал армии Малиновский[389]. Войска готовились к летней стратегической кампании — советскому командованию было известно, что противник намеревается провести крупное наступление в районе Курского выступа…

«Отразить наступление вермахта со стороны Орла предстояло войскам Центрального фронта, а из района Белгорода — Воронежского фронта. После решения задач обороны планировался переход советских войск в контрнаступление на орловском и белгородско-харьковском направлениях. Это должно было произойти, когда противник истощит свои силы в наступательных боях. Наступательная операция на орловском направлении, которую должны были провести войска левого крыла Западного, Брянского и правого крыла Центрального фронтов, получила кодовое название „Кутузов“. Разгром белгородско-харьковской группировки врага предстояло осуществить силами Воронежского фронта и Степного округа во взаимодействии с войсками Юго-Западного фронта. План этой операции получил наименование „Полководец Румянцев“»[390].

У командования есть планы, задача военной контрразведки — их скрыть.

«Аппараты Смерша вели большую работу по укреплению прифронтового режима и находили поддержку в этом вопросе у командования. Командующий войсками Юго-Западного фронта генерал армии Р. Я. Малиновский, к примеру, полностью согласился с предложениями Управления контрразведки по усилению режима прифронтовой полосы и отдал соответствующие распоряжения. Решение командующего базировалось на информации начальника УКР „Смерш“ фронта генерал-майора П. И. Ивашутина о том, что в районах, где был ранее установлен жёсткий режим прифронтовой зоны, только в апреле 1943 г. его подчинённые выявили и арестовали 63 агента разведки противника из числа гражданских лиц»[391].

Можно понять, что, во-первых, между командующим и начальником УКР «Смерш» фронта установились, как минимум, деловые отношения, а, во-вторых, Ивашутин сразу же сумел должным образом себя зарекомендовать: шестьдесят три разоблачённых агента — очень серьёзно, порой и одного неразоблачённого может хватить для того, чтобы все планы полетели в тартарары.