Впрочем, это же только о гражданских. Гораздо опаснее, пожаалуй, будет агент, внедрённый в боевые части. А таковых за тот же апрель 43-го, когда противостоящие стороны готовились к решающей схватке, было ещё больше. 16 мая пока ещё полковник (первую генеральскую звезду он получит уже ровно через десять дней) Ивашутин сообщал генералу армии Малиновскому:
«Управлением и отделами контрразведки „Смерш“ Юго-Западного фронта в частях и подразделениях фронта за апрель разоблачено и арестовано 72 агента разведорганов противника. <…>
Забрасываемая на передний край и в ближайшие тылы, внедряемая в войсковые части агентура имела задание разведорганов противника собирать данные о расположении войсковых частей Красной армии, их численном составе, роде войск, наличии вооружений, расположении огневых точек, а также проводить профашистскую агитацию и склонять малоустойчивые элементы к измене Родине и переходу на сторону врага…»[392]
Разоблачать немецких агентов становилось всё сложнее — Абвер и прочие также совершенствовали свою работу. Например, 8 июня в районе Лисичанска через линию фронта перешёл ефрейтор Генрих Суммер, 22 года рождения, рассказавший, что он антифашист и не верит в победу рейха. На допросе в Смерше он подробно рассказал о дислоцированных в районе Орла войсках, о том, что ему известно относительно их планов. Рассказал, что было особенно интересно, что гитлеровцы могут применить какие-то газы…
Вот только — и это контрразведчиков насторожило — перебежчик не принёс с собой ничего вещественного, хотя, по его словам, имел доступ к шифрам и кодам, применяемым при радиопереговорах. А ночью, в камере, Суммер, сносно владевший русским языком, стал обрабатывать своих соседей — одного подозреваемого в шпионаже и польского военнопленного. Долго уговаривать их не пришлось — троица напала на часового, но тот оказал достойный отпор… В результате единственный оставшийся в живых, поляк Сикорский, рассказал, что Суммер имел задание выяснить расположение воинских частей и штабов в полосе обороны 3-й гвардейской армии.
Сообщив о происшедшем в подчинённые органы, Ивашутин рекомендовал особое внимание обращать на подобных словоохотливых «перебежчиков», владеющих русским языком и обладающих сенсационной информацией.
Была также направлена, и не только в отделы Смерша, ориентировка, на что следует обращать внимание при проверке подозрительных военнослужащих. К примеру, погоны на шинелях у немецких агентов вшиты в шов рукава; пуговицы на нижнем белье обтянуты материей; к семизарядному револьверу «Наган» выдаётся не 21 патрон, на три барабана, а 20 — коробочка; печати в документах проставлены очень отчётливо… В общем, чтобы задержать агента, нужно было не тащить в Смерш каждого встречного-поперечного, а быть наблюдательным и внимательным. Тогда и эффективность работы окажется гораздо выше.
Чтобы доказать, что в преддверие Курской битвы Смерш (впрочем, не только он, но и 4-е «Партизанское» управление НКВД, и 1-е управление НКГБ СССР — внешняя разведка, и военные разведчики) сработал гораздо эффективнее гитлеровских спецслужб. Достаточно вспомнить, что 5 июля, за пятнадцать минут до начала немецкого наступления, по изготовившимся к атаке германским войскам был нанесён мощный артиллерийский удар. Вот и всё!
Впрочем, не будем идеализировать ни нашу доблестную армию, ни наши славные спецслужбы — как бы того ни хотелось. Серьёзные проколы случались и у нас, и мы опять же ссылаемся на документы, подписанные Петром Ивановичем.
«В спецсообщении в Военный совет 3-го Украинского фронта от 30 марта 1944 г. начальник УКР „Смерш“ генерал-майор П. И. Ивашутин указал, что один из наших военнопленных, служивший у немцев в подразделении радиоразведки 348-й пехотной дивизии, сумел передать чекистам пакет со своими записями. Советский патриот писал, в частности, следующее:
„Не думайте, что я делаю много пользы <
Как удалось установить, из тыла врага сигнализировал майор Сергей Фирсов, который работал в группе радиоразведки вместе с ещё пятью военнопленными. Один из жителей только что освобождённого района, опрошенный чекистами, сообщил, что на его квартире несли службу указанные пленные офицеры и солдаты. Сергей просил передать нашему командованию, что „шифры и коды, которыми пользуются в части Красной армии, хорошо известны немцам и что все перехваченные немцами кодированные или зашифрованные радиограммы они легко расшифровывают и поэтому о подготовляемых или осуществляемых операциях своевременно осведомлены“»[393]
.Уточним, что ещё 20 октября 1943 года Юго-Западный фронт был переименован в 3-й Украинский.
10 апреля 1944 года войсками 3-го Украинского фронта была освобождена Одесса. Но незадолго до того, как оккупанты оставили город, сотрудники УКР «Смерш» фронта провели дерзкую операцию: