Герои / Сокровища из кювета / Безмолвие скорби / После того, как упали бомбы

Она протянула мне пластиковый стакан с водой, не глядя в глаза, затем поставила второй стакан на маленький столик рядом с креслом отца.

- Спасибо, - сказал он, улыбаясь и нащупывая стакан.

- Спасибо, Элизабет.

Я заметил, что улыбка на лице старика дрогнула, и понял, что было неразумно называть ее по имени. Он мог быть старым и слепым, но не было ничего более опасного, чем отец-защитник.

Элизабет вышла из комнаты, не сказав больше ни слова, и он продолжил.

- Нас не было девять дней…

┅╬┅

Первые несколько дней мы обыскивали дома, магазины, сараи, школы, даже заброшенный полицейский участок и ничего не нашли. Мы были измучены, подавлены и воняли хуже, чем любое человеческое существо во вселенной. От нас пахло хуже, чем от лошадей. Мы решили дать нам еще один день и затем возвращаться.

А потом нам повезло.

Один из нас заметил вдалеке озеро, и мы все согласились, что пришло время немного отдохнуть и помыться. Чтобы добраться до озера, мы пересекли луг, а затем густую рощу деревьев, и именно среди этих деревьев мы наткнулись на брошенный кемпер. Кемпер был старым, покрытым бамперными наклейками Grateful Dead[13], с четырьмя спущенными шинами - забавно, когда ты помнишь такие вещи, - но мы все равно обыскали его, не ожидая найти что-либо ценное.

Боже, как мы были неправы.

Внутри мы нашли коробки с консервами и ящики бутилированной воды. Больше, чем все мы могли бы унести. Мы также обнаружили небольшой арсенал автоматического оружия, более сотни книг в мягкой обложке и, что самое главное, две сумки, полные медикаментов и различных лекарств.

Я был тем, кто нашел тело, свернувшееся калачиком в спальной койке кемпера. Большая часть плоти разложилась, но можно было сказать, что когда-то это был человек с длинными седыми волосами, стянутыми сзади в конский хвост. Его костлявые руки все еще держали потрепанную кожаную Библию.

Мы похоронили его на краю луга, под старым кленом, взявшись за руки в благодарственной молитве. Затем, отказавшись от мытья в озере, мы упаковали столько, сколько наши лошади могли тащить, и отправились домой. Нам потребовалось два дня круглосуточной езды, чтобы добраться туда, но мы успели вовремя, чтобы лекарства помогли Элизабет и другим.

Еда и вода были инвентаризированы и размещены в городской кладовой, а медикаменты отправились под замок в нашу импровизированную больницу.

Три дня спустя я повел группу из шести человек обратно в лагерь, и мы привезли все оставшиеся припасы домой.

В то время это казалось чудом.

┅╬┅

- Вы видели кого-нибудь еще?

- Нет, не в те первые две поездки. Однажды ночью мы кого-то слышали. Человек кричал в темноте. Но он был далеко, и мы его так и не искали.

- А во время последующих поездок?

- Позже... Да, встречали.

- Хорошие парни или плохие?

- И те, и те.

Старик почесал усы, стряхивая на колени дождь крошек.

- Мы старались помочь как можно большему числу людей. Если мы находили шесть ящиков воды и натыкались на других нуждающихся, мы давали им ящик с нашим благословением. Кто хотел остаться, отправлялись домой вместе с нами. Но от многих других... мы прятались.

- Вы когда-нибудь снова видели тех людей со дня засады?

Он кивнул.

- Да... но это было много лет спустя, и еще одна часть этой истории.

Мне не терпелось спросить больше, но я знал, что сейчас лучше последовательно двигаться дальше.

- Как часто вы уезжали из города на эти... миссии?

- Сначала, только по мере необходимости. Когда что-то было нужно. Но потом ... - он замолчал и потянулся за стаканом воды. Сделал глоток.

Я ждал, что он продолжит. Когда он этого не сделал, я спросил:

- Позже... что случилось?

Он осторожно поставил стакан обратно на стол, и тогда я почувствовал, что он смотрит на меня своими невидящими глазами.

- В город приехал незнакомец. Почти умирающий человек. Со своей историей...

┅╬┅

Его звали Джозеф, и он был самым большим человеком, которого я когда-либо видел. По меньшей мере шесть футов шесть дюймов и двести семьдесят фунтов[14]. Гора толстых черных мышц.

И он истекал кровью от огнестрельного ранения в живот. Как он прошел те мили, которые, как он утверждал, прошел, выше моего понимания; какую боль он, должно быть, перенес.

Сначала мы держали его под вооруженной охраной, оказывая первую помощь, и разрешили ему поправляться в нашей больнице. Его грубые размеры и очевидная сила пугали нас. Но было и еще кое-что: он был слишком спокоен, слишком осведомлен. Даже в тумане обезболивающих он, казалось, каким-то образом - впитывая каждое твое слово - был настороже.

Неделю спустя он удивительно быстро встал на ноги; все еще слабый, но способный ходить с тростью в течение коротких периодов времени. Мы уже решили попросить его уйти, как только он полностью выздоровеет, когда однажды вечером он нашел меня в поле и с большим трудом рассказал мне о Камелоте.