Герой того еще времени

Публика, заполнившая наш «каминный зал», жизнерадостно зааплодировала докладчику, то есть мне, и я картинно раскланялся. Большинство зрителей и участников «Дачного боккаччо» лучшие годы, вернее, молодые студенческие, прожили в эпоху торжества марксизма-ленинизма на планете и хорошо помнили ту эпоху.

Все дружно встали и с криками «Антракт!» выдвинулись в сторону улицы. Моментально был заключен договор ни о чем серьезном не разговаривать. Анекдоты – да, а крупные формы приберегите…

Минут через десять участники нашего действа, отмечая непривычную тишину в нашем подворье, когда не слышно ни машин, ни собак, шумно топая и на ходу раздеваясь, вернулись в зал, где призывно маячили бутылки со спиртным, не вся еще съеденная снедь, а для любителей чая закипала вода. Хирург проконтролировал процесс разливания спиртного.

– Ну что ж, видно, теперь моя очередь, – начал Боря. – Так… Закусили… Конферансье, – обратил он на меня свой взгляд, – объявите.

– Господа, а сейчас со своей историей перед нашей аудиторией выступит несравненный Боря Хусаинов, человек, которого никому из присутствующих представлять не надо.

– Да уж, – голосом Кисы Воробьянинова, вернее, Сергея Филиппова, сыгравшего героя Ильфа и Петрова, ответил кто-то.

– Просим, просим! – картинно-истерично завизжали женщины.

Выдержав театральную паузу, Боря начал свое повествование.

И снова Станиславский

– История, которую я вам хочу поведать, и про врачей, и про артистов одновременно… Я давал клятву Гиппократа и не должен выдавать врачебные тайны, но с другой стороны, я в этой истории был не врачом, а просто товарищем, который давал советы по телефону. А чтобы быть совсем уж чистым перед человечеством, поменяю фамилию артиста и ансамбля, где он служил, к чертовой матери.

Мой друг Геша – замечательный парень и музыкант, игравший на всех видах саксофона, кларнета и флейты, работал в те, еще советские, годы в ансамбле «Поющие в терновнике». Вы все взрослые мальчики и девочки, и я не открою вам Америки, сказав, что язва и Венера для артистов профзаболевания. Дамы, мне продолжать?

– Жги, Боря, жги, – крикнула Татьяна.

– Отлично. Я был еще студентом последнего курса медицинского, когда «Терновники» вместе с Гешей отправились в славный град Свердловск. А Свердловск, я вам доложу, это был город, отличавшийся вольным нравом и веселыми девчонками, легко идущими на сближение. Слава не даст соврать, что такие города, как Свердловск, в те славные времена отсутствия секса и рок-н-ролла, посещались так часто, что у многих заводились постоянные подружки, с радостью откликавшиеся на призыв оторванных от семей любимых артистов. Требовать, чтобы девчонки хранили верность хоть такому-растакому гастролеру, никто не собирался. И девчонки вдохновенно предавались плотским радостям и в тяжелые минуты разлуки тоже. Опять же, как врач и мужчина, скажу, что про СПИД тогда никто не слыхивал, и мужчины и женщины отчаянно бросались в пучину разврата, не удосужившись запастись контрацептивами. Да и потом… Как ты своей избраннице скажешь (это не нынешние времена), что хочешь обезопасить секс и свое и ее здоровье.

«Ты меня подозреваешь? Думаешь, что я больна?» – боялся услышать каждый, кто решил подстраховаться.

И Венера уверенно шагала по стране. И вот в Свердловске в одночасье восемь человек «Терновника» обнаруживают у себя после предыдущих загулов разной степени тяжести проблемы. А артисты – люди опытные, они могли не только обед на электроплите приготовить, но и вылечить от многих болезней. Некоторые отягощенные медицинскими знаниями музыканты возили с собой целые аптечки и как справиться с такой несерьезной, но очень несимпатичной болячкой, уж точно знали.

И вот весь коллектив в едином порыве делает уколы, глотает таблетки с одной лишь целью, чтобы не привезти «подарков» домой. И только мой друг Геша чистый и стерильный, как дурак, ходит и волнуется. Как так? У всех есть, а у меня нет… Тревожно это… А вдруг коварный возбудитель этой болячки сидит в организме и в ус не дует? У него, видишь ли, инкубационный период. «Нет, надо что-то делать», – решает Геша. И он звонит мне в Москву и спрашивает, знаю ли я, как победить эту чуму артистического мира, не получая рецепта от врача (а вы помните, что в те годы процедура посещения уролога означала, что ты должен привести всех своих партнеров на излечение, а не приведешь, тебя насильно упекут в больницу, оповестив при этом еще и партийную организацию). Так вот я его и спрашиваю:

– Знать-то я знаю, а зачем тебе, Геш? Ты же чистый.

– Страшно мне, Борек… Лучше я пропью или проколюсь лекарствами, а то с ума сойду.

– Это ж какая гора антибиотиков… Все в порядке у тебя.

– Ну так скажешь, чего купить?

Я ему говорю название препарата, схему его употребления. Геша слушает и через паузу спрашивает:

– А пить спиртное при приеме лекарства можно?

– Не только пить нельзя, но и ничего острого употреблять.

Геша опять замолчал в трубке, а потом выдал совершенно неожиданное резюме: