Герой туманной долины

Делла молчала, дрожала и, выпучив глаза, смотрела прямо на него, цепляясь за мокрое шерстяное пальто. На нижних ресницах замерли то ли появившиеся слезы, то ли капли дождя, размыв тушь, прочертившую темные полосы до самого подбородка.

— Шеннон? — позвала она испуганно, всхлипывая, чуть не падая, и впилась ногтями в кожу его ладоней.

Он не хотел отпускать, не собирался разжимать пальцы, принимая острую боль от ее хватки с благодарностью. Он ждал этого слишком долго и боялся сильнее прочего. Теперь некуда было отступать. Теперь можно было замереть и почувствовать ее руки в своих, пусть даже при таких обстоятельствах, с ужасом и бешено колотящимся сердцем в груди.

Шеннон закрыл глаза, чувствуя знакомое давление в черепной коробке, внимая пульсации в висках и ощущая, как от накатившей слабости и страха подкашиваются ноги.

Рано или поздно это должно было произойти.

Глава 12

Телефон звонил уже с минуту, но Делла не собиралась сдаваться.

Шеннон поморщился, спрятал уставшее лицо в ладонях и не глядя тыкнул в экран смартфона, надеясь, что попадет на кнопку сброса вызова. Напрасно.

— Привет, — прошелестел тихий голос. Юноша включил громкую связь.

— Привет, — отозвался он, судорожно вдыхая и сильнее кутаясь в плед, из-под которого не вылезал со вчерашнего вечера и в котором провел всю бессонную ночь.

— Как ты?

Шеннон зажмурился, пытаясь прогнать наваждение.

Полные ужаса заплаканные глаза совсем близко, которые задают немой вопрос, сцепленные, переплетенные пальцы и согревающий жар прикосновения, трясущиеся коленки и съехавший набок синий берет.

И пустота. Пустота и бьющее в глаза яркое свечение цвета охры, замершее прямо перед ним.

Он вновь ничего не увидел, не рассмотрел, не нащупал. Мечта Деллы предпочла остаться загадкой.

— Я в норме, — прокашлявшись, ответил Шеннон, опуская щеку на холодную поверхность стола. — Ты как? Отошла?

— Кажется, да, — растерянно проговорила девушка в трубку, тяжело вздыхая. — После стеклянной двери подумала, что хуже уже некуда, но даже тут оступилась. — Ее голос звучал виновато.

Шеннон помнил, как довел Деллу до дома, крепко сжимая ее руку в своей, опасаясь внезапного приступа и молясь, чтобы кожа запомнила ее касания. Помнил, как зашел в прихожую, усадил ее на диван и укутал лоскутным одеялом, как смог уговорить Виски устроиться рядом и налил горячий чай, искоса поглядывая, как Делла ошарашенно смотрит в стену, боясь пошевелиться.

— Прости, — прошептала она, заставляя его моргнуть и прогнать воспоминание. — Я не знаю, как умудрилась не заметить…

Ее голос дрожал, и она была готова заплакать. Вновь.

— Тебе не за что извиняться, — отозвался Шеннон как можно мягче и взял телефон. — Все обошлось. Это главное. Я прошу только об одном, — его голос стал настойчивее, — возьми небольшой отпуск и не погружайся в это болото самокопания, ладно?

— Я всегда пыталась быть… — Делла всхлипнула и, кажется, зажала рот рукой. — Пыталась быть нормальной, — отрывисто договорила она и заплакала в голос.

— Ты отличная, — заявил Шеннон, поднимаясь со стула и меряя кухню шагами. Сидеть он больше не мог — бьющий озноб заставлял двигаться, не обращая внимания на ломоту в ногах, непонятно откуда взявшуюся. — Делла Хармон, я ответственно заявляю, что ты самый замечательный человек, которого мне довелось встретить, — проговорил он и тут же поспешил шутливо добавить: — Да простит меня Камерон Бакер.

Девушка не засмеялась, но всхлипы стали тише.

Он бы предложил приехать к ней и выскочил бы из дома прямо так — в мятом свитере, домашних тапках, заношенных флисовых брюках, с нечесаной копной кудрей и залегшими под глазами тенями, но не осмелился.

Он еще не понял, что чувствует к девушке, прикосновения к которой не доставляли жгучей боли и не рвали его сердце в клочья, после еще долго приходя по ночам в обличие кошмаров.

— Ты всегда избегаешь касаний, сам говорил тогда, в кафе, что их не любишь, — пробормотала Делла, шмыгая носом. — А вчера не отпускал мою руку весь вечер, хотя сначала и был напуган. Не происшествием, мистер Паркс, а тем, что осмелился ко мне притронуться. Почему?

В глазах защипало, Шеннон замер посреди кухни, оперся лбом о кухонный шкафчик и шумно выдохнул.

Он знал — признается ей, а она сочтет его безумцем. Она уйдет так же, как ушел бы любой разумный человек.

Потерять ее так сразу, только убедившись, что может запросто ее обнять и остаться в порядке? Попрощаться с единственным человеком, которому был готов довериться полностью, не оглядываясь на последствия?

— Это нечестно, — прошептал он, давясь собственными словами, вдруг замечая, что свои «нечестно» с появлением в его жизни Деллы Хармон попросту перестал считать. — Это чертовски нечестно.

— Что нечестно, мистер Паркс?

— Подарить мне тебя было нечестно, — признался он, сжимая телефон в трясущихся пальцах сильнее. — Несправедливо по отношению к таким, как я.

— К каким? — тихо уточнила Делла.

— К больным, — выдохнул он и зажмурился так сильно, что заболел лоб. — К больным, Делла.