Герои умирают

– Нет, не справишься. Заткнись. – И, протянув к нему худую, но удивительно сильную руку, она сжала его нижнюю челюсть так, что ногти вонзились ему в щеки. – И научись уже наконец мошенничать незаметно, а до тех пор к яме даже не подходи, болван.

Она махнула рукой, и огр поставил Дженнера на пол, легонько толкнув его напоследок коленкой под зад. Дженнер едва не кувырком влетел в Серебряный бар.

– Киренда-аль…

Берн стоял у края другой ямы для костей. Издевательская улыбка точно приклеилась к его лицу. Ее агенты стояли за его спиной, уткнув острия своих кинжалов ему в почки.

– Так что, Кири, можно мне пошевелиться уже? Или целый день так стоять?

Кирендаль издала горлом звук, который можно было принять за стон огорчения.

– Прошу прощения, Граф Берн, – сказала она и одним мановением руки отпустила агентов.

Граф подвигал плечами так, словно снимал накопившееся напряжение, и вдруг походкой крадущейся пумы двинулся к ней.

– Мне все равно придется его убить, – заговорил он почти весело. – Он оскорбил меня, и я просто обязан поквитаться с ним. Долг… э-э-э… благородного человека. Ты ведь понимаешь.

С этим Кирендаль, по крайней мере, знала, как справиться. Сделав к Берну шаг, она заглянула ему в глаза так, словно готова была растаять.

– Граф, прошу вас, – начала она и тут же коснулась его мускулистой груди своей тонкой рукой. – Окажите мне личное одолжение – забудьте о нем.

Его насмешливая ухмылка сменилась гримасой презрения, когда его руки скользнули ей за спину, а рот накрыл ее рот. Слюнявый язык раздвинул ей губы и настойчиво полез внутрь, одна рука сжала иллюзорную грудь – Кирендаль изогнулась и задышала: изображать пробуждающуюся страсть ей было не впервой.

Его поведение по отношению к ней было, конечно, оскорбительным, но Берн не знал, что в своей прежней профессии Кирендаль была так же хороша, как он в своей нынешней; он ни на миг не заподозрил, что не вызывает у владелицы казино ничего, кроме глубокого отвращения. Когда его рука грубо скользнула ей под подол, она мгновенно отпустила тактильное ощущение одежды. Пальцы одной его руки прижались прямо к губам ее вагины, а другой – ощутили шелковистую кожу спины.

Он напрягся, потом поднял голову и с изумлением заглянул ей в глаза. К презрению в его взгляде вдруг добавилась похоть – они словно подкармливали друг друга и оттого усиливались.

– А знаешь что? – сказал он сипло. – Ты все-таки мне нравишься. И я, пожалуй, уступлю тебе, пока. Но помни, ты моя должница.

Она скромно опустила головку ему на плечо:

– О, ты же знаешь, у нас, эльфов… – называть себя именем, которое дали ее народу люди, было противно, но она и глазом не моргнула, – длинная память. Позволь мне быть спонсором твоих утренних развлечений. Таллин, пять сотен Графу.

Стук фишек, который двинул по полю крупье, на миг отвлек Берна, но его взгляд тут же вернулся к ней.

– Трудный выбор, – прошептал он.

– Вы очень галантны, Граф, – сказала она. – Прошу вас, наслаждайтесь.

Он пожал плечами:

– Значит, в другой раз.

– Разумеется.

Как только Берн вернулся в яму и взял в руки кости, Кирендаль стремительно отвернулась и зашагала к служебному выходу. Она была очень довольна собой: надо же, в два хода разрулила проблему – и Берн спокоен, и Дженнер жив. Можно сказать, два по цене одного.

Но почивать на лаврах малых побед было некогда.

Огры, позвякивая кольчугами, шли за ней по пятам; незаметными жестами Кирендаль подозвала к себе четверых тайных агентов и двух парней-дриад из шоу – у них как раз был перерыв. У выхода она остановилась и решительным тоном феи, привыкшей к повиновению окружающих, коротко повторила приказы, отправленные фею из гардероба.

– А что стряслось? – поинтересовался один из агентов. – На нас напали Крысы? Или Змеи?

– Хуже. – Она с усилием сглотнула – от волнения пересохло горло. – Кажется, это Кейн. А теперь делайте, что я вам сказала.

Они бросились врассыпную.

Кирендаль потерла руки и обнаружила, что ладони у нее влажные, а пальцы слегка дрожат. Надо выпить, решила она.

Точно – глоток спиртного успокоит расходившиеся нервы, уймет волнение, а потом она снова откроет книгу. Перескакивая через три ступеньки зараз, она размышляла о том, хватит ли ей времени, чтобы соорудить Щит.

У двери квартиры она остановилась, легонько постучала – два раза, потом еще раз – и стала ждать, когда Закки откроет.

Но дверь не открылась, и пришлось постучать еще: два стука, потом один. В изукрашенной причудливыми серебряными накладками двери не было замочной скважины, а защиту от магических отмычек Кирендаль наложила сама. И вот теперь этот ленивый кусок дерьма спит где-нибудь в углу, а у нее совершенно нет времени. Сжав кулаки, она забарабанила ими в дверь.

– Закки, ленивый щенок! – Слова эхом отдались в пустом коридоре. – Если через десять секунд ты мне не откроешь, на свете станет одним бестолковым камнегибом меньше!