Герои умирают

В его мозгу проносились видения: он вступает в схватку, убивает Ма'элКота, освобождает Пэллес Рил, открывает дверь Железной комнаты — снаружи Берн и Тоа-Сителл, которых он ни за что не успеет убить до тех пор, пока их крики не всполошат Рыцарей двора, ожидающих у подножия лестницы. Ма'элКот — это не киношный злодей, его подданные не станут радоваться его смерти и не отпустят убийцу безнаказанным. Нет, императора здесь любили и почитали…

Он же чертовски хороший правитель.

«И он один из немногих людей, которых я уважаю, — подумал Кейн. — Он из тех, кто мне нравится».

Разве он хороший человек? Нет, разумеется; однако сам Кейн к хорошим людям тоже не относился и прекрасно осознавал это. И все же Ма'элКот лучше многих: он честен с самим собой и признает собственную жестокость, а в глубине души хочет быть добр со своими подданными.

Что, если убить его здесь и сейчас? Ма'элКот умрет, Кейн умрет, Пэллес умрет, может быть, еще умрут Берн и Тоа-Сителл, а сотни тысяч других людей попадут в горнило следующей войны за престол. И кто от этого выиграет?

Выиграет Студия: она получит то, чего хотела — большую разрушительную гражданскую войну.

Выиграет Коллберг.

А это совершенно неподходящий вариант.

Отец сказал, что он должен забыть все правила. Он послушался и стряхнул с себя их путы. Однако теперь Кейн обнаружил, что существовали все-таки некие правила поведения, делавшие Кейна Кейном, были незримые путы, о которых он и не подозревал.

И тут пришло прозрение: «Может быть, мне не придется убивать его».

Не придется убивать не только здесь — не придется убивать вообще. Когда Кейну угрожали, он убивал. Однако он мог выбрать свободу от собственной установки.

Возможно, здесь, в тюрьме за железными дверями, он найдет свою свободу.

«Все думают, что Кейн — это мой предел».

Выйти за рамки поведения Кейна — он уже начал этот путь. Может быть, если б он оставался вне их и использовал свои привычки как оружие — привычки, оправдывавшие ожидания его друзей и врагов, — может быть, он и победил бы.

Зачем надеяться на меньшее, чем все?

Спасти Шенну. Спастись самому. Вытащить короля Канта из той задницы, в которую Кейн сам его завел. Проучить Коллберга. И показать нос всей Студии — уберечь Империю от очередной войны за наследование.

Кейн видел тусклый огонек сквозь туман и такой опасный путь, что при одной мысли о нем останавливалось дыхание. Однако он уже пошел по этому пути, уже рвался по нему вслепую, балансировал между ямой и болотом — и вот поднялось солнце, и туман начал исчезать. Он уже поступает правильно; этот путь даст ему все, если только у Кейна хватит сил рискнуть всем. Малейшее колебание, крохотная крупица страха — и он проиграет. Демоны стоят наготове и вцепятся в него при малейших признаках неуверенности — но Кейн не позволит им этого.

Он никогда не откажется от принципа Кейна: если сомневаешься — дерзай!

На его лице появилась мрачная усмешка.

— Знаешь что, — весело сказал он прямо в лицо охваченному бешенством Ма'элКоту, — я не стану тебя убивать.

Император насупил брови.

— Конечно, не станешь. С чего ты решил, что тебе это удастся?

— Скажем так, я надеюсь, что мне не придется делать этого.

— Не юли, Кейн. Я жду ответа.

— Ты был здесь целый день, верно? Должно быть, тяжело вести допрос с этой сетью на голове. Ничего удивительного, что ты зол. Забавная сложилась ситуация, сам подумай: с этой сетью ты не можешь использовать магию для допроса, а без сети ни в какую не вспомнишь не то что самих вопросов, но даже зачем тебе эта женщина. И что тебе остается? Боль? Сам знаешь, для мага это несерьезно.

Ма'элКот проворчал:

— Я ее не трогал. Она была ранена при захвате. Кейна чуть-чуть отпустило.

— Так что с ней? — спросил он. — Почему у нее такой взгляд?

— Кейн, я человек терпеливый, — с угрозой пророкотал Ма'элКот, — но не сегодня.

— Ясен пень. Я тоже такой. Слушай, если ты не снимешь эту свою сетку, я могу просто убить тебя.

Одна бровь у Ма'элКота приподнялась, уголок рта дрогнул; ярость без всякого перехода превратилась в интерес.

— Думаешь?

— Да. Ты знаешь, что я могу это сделать. При всем твоем росте и силе ты не боец. Без магии я тебя уделаю.

— Ты не уйдешь из дворца. Кейн пожал плечами.

— Не впервой.

Ма'элКот стиснул зубы — он вынужден был признать, что это правда.

— Ладно, — сказал он через минуту. — А зачем ты мне это рассказываешь?

— Просто объясняю. — «А заодно отвлекаю тебя от лишних вопросов». — Если б я хотел причинить тебе вред, я мог бы убить тебя. Прямо сейчас. — Кейн безмятежно показал Ма'элКоту раскрытые ладони. — И еще я хочу, чтобы ты снял сетку.

— Это еще зачем? Думаешь, заклинание, наложенное на твою любовницу, освободит ее? Я могу забыть, зачем она привязана здесь, но я не забуду о сетке и о том, что, надев ее, я могу выяснить, кто такой Саймон Клоунс.

— Нет-нет-нет, я не о том. Во-первых, она не моя любовница. Она бросила меня уже давно. Во-вторых, она не Саймон Клоуне — то есть не тот человек, который начал защищать врагов Империи.

— Послушай, Кейн, сам Берн…