Герои в красных галстуках

Женя Иванов проводил ребят до околицы деревни. Не знали, не ведали тогда деревенские ребята, что партизанская судьба свела их с заслуженным мастером спорта СССР, альпинистом, покорившим не одну неприступную горную вершину.

На следующий день Генка Капустенок пошел на станцию Борковичи выполнять первое партизанское поручение…

НЕОБЫЧНЫЙ ВЗРЫВ

Генка вышел из землянки, лег на спину, подложив под голову скрещенные руки, стал смотреть на небо. Звезды мелькали в вершинах деревьев, глухо шумел вековой бор. Легко думалось обо всем. Многое произошло в жизни друзей за прошедшие несколько месяцев. Они установили связь с Егором Василевским. Паренек устроился работать на станцию и сообщал о продвижении воинских эшелонов. Они передали партизанам оружие, собранное во время отступления Красной Армии, помогли переправить в отряд раненого.

Однажды партизанам стало известно, что немецкое командование решило собрать всех подростков, начиная с 14 лет, и отправить на работы в Германию. Ребята ушли в партизанский отряд.

Почему-то вдруг, совсем некстати, припомнилась школа. Его, Генку Капустенка, принимают в пионеры. На правом фланге — барабанщик, знаменосец с отрядным знаменем. А учительница не спешит повязать на шею Капустенку красный галстук.

— Пионер должен быть дисциплинированным, — строго говорит она, — а Геннадий у нас больше похож на вожака разбойников. Смелость, конечно, хорошее качество, но…

Слезы тогда набежали на глаза. Обидно стало, показались несправедливыми слова старой учительницы.

«Да, как она права была, — думает Генка, глядя на небо, — самовольничать здесь нельзя».

Деревья шумели высоко-высоко, и под этот шум Генка задремал. И привиделся ему родной дом. Младший братишка сидит на полу и играет немецкой гранатой на длинной ручке. Мать выхватила гранату и швырь ее в топящуюся печь. Взрыва Генка не услышал. Кто-то сильно тормошил его за плечо.

— Начальник разведки вызывает!

На пороге штабной землянки Генка подтянул гимнастерку, вскинул руку.

— По вашему приказанию партизан Капустенок прибыл!

— Садись, партизан, — улыбнулся Хартулари. — Как настроение?

— Хорошее. О доме сейчас вспоминал, — признался Генка.

— О доме? Это хорошо. — Слушай, Капустенок, хочу поручить тебе и твоим друзьям боевое, опасное задание.

— Есть! — вскочил на ноги Генка.

— Сиди, пожалуйста. Завтра в десять двадцать дня из Борковичей проследует воинский эшелон с горючим и запасными частями для боевых самолетов. Мы не имеем права пропустить состав к фронту. Правда, днем наш отряд еще не взрывал эшелоны, но придется.

— На путях патрули днем.

— Знаю. Смотри сюда, — Хартулари разложил карту, — видишь эту станцию? Вот бункер. В нем размещается железнодорожная охрана. Возле бункера немцы вырубили лес, чтобы оставить хороший обзор. Конечно, фашисты думают, к бункеру партизаны не сунутся.

— А мы думаем по-другому, — не выдержал Генка.

Хартулари не ответил. Сегодня он был непривычно строгим. Нервно барабанил пальцами по карте.

— Как назло, основная подрывная группа на задании. Бери дружков. Старшим у вас пойдет Николай Костин. Действуйте по обстоятельствам. Ну, ни пуха, ни пера!..

Рано утром Николай Костин повел группу потайными партизанскими тропами к станции.

Часа через два с половиной вышли к ее окраине. Впереди темнела громада бункера. Замаскировавшись в кустах, стали наблюдать. Поляна вся просматривалась насквозь. У дверей бункера маячила фигура часового.

Николай Костин посмотрел на часы.

— Ну, хлопцы, скоро наш черед. Действовать будем так: Володя, спустись вниз к кладбищу, сними с крестов немецкую каску, принеси мне. Я открыто подойду к насыпи. Вы, в случае чего, прикроете меня автоматным огнем. Отходить будем прямо вдоль полотна. Видите, ржаное поле? Нырнем в него. Вы здесь все ходы и выходы знаете. Понятно?

— Есть!

Как медленно идет время! Сердце в груди стучит рывками. Замрет на мгновение и отпустит автоматной очередью — тут-тук-тук! Тяжело прогромыхал состав. Не тот.

— Следующий наш, — шепчет Костин и ощупывает рукой подрывной механизм. — Готовься, ребята.

Николай поднимается во весь рост. Он в немецкой шинели. На голове каска, в руках немецкий автомат. Выскочив на тропинку, идет к насыпи. Ребята замерли. Сейчас часовой повернется и… Часовой действительно поворачивается, смотрит на Костина и снова возвращается к дверям бункера.

«Быстрее, быстрее, — стучит сердце у Геннадия, — чего он ждет?» Наконец Николай нагибается и быстро закапывает мину в песок. Идет дальше по насыпи. Тонкий шнур невидно стелется по земле. Вот и поезд выползает из-за поворота.

И вдруг… Прямо к насыпи вышла группа местных жителей, сопровождаемых немецкой охраной. Костин оглянулся, остановился. А поезд уже совсем рядом. Рабочие стоят у края насыпи и ждут, когда пройдет эшелон. Ребята, забыв про осторожность, вскочили на ноги. А Николай Костин уже бежал назад, размахивая каской.

— Товарищи, разбегайтесь! — крикнул он и, швырнув в сторону каску, покатился вниз. Рабочие кинулись врассыпную. И через какое-то мгновение над лесом раскатился страшный взрыв.