Герои в красных галстуках

III

Разведка, разведка, разведка…
Команда короткая:
«Взлет!» —
и мчится в космических недрах
корабль под названьем «Восход».
Легко затеряться в пустыне,
что неба ночного черней…
Но три космонавта в кабине
спокойны на вахте своей.
Следит за полетом, волнуясь,
и слушает жадно Земля —
уверенно в Центр рапортует
пилот-командир корабля:
«Идем по программе.
До скорой!..»
И каждую из передач
«У всех самочувствие в норме!» —
закончит улыбкою врач.
А третий…

Вглядись-ка поближе

(узнать через годы хитро!):
да, третий —
тот самый мальчишка,
расстрелянный в сорок втором!
он, правда, постарше сегодня:
блестит на висках седина
(расстрел — не сюрприз новогодний
и тоже не праздник — война)…
О чем он задумался,
третий,
листая молчком бортжурнал? —
О том,
как тогда, на рассвете,
со смертью в пятнашки играл?..
О том,
что могло бы — и хуже?
Могло бы… Но вот — пронесло
(«а многим —
да Юрке тому же —
отчаянно не повезло»)…
О том,
что опять он — в разведке?
За тех, кто не смог.
Не дожил
(«какая же — та или эта
труднее?
Попробуй, реши…»)
За Павлова Юрку,
чей тезка,
«Восход» провожавший в полет,
шел первым разведчиком в космос
(«а сколько их завтра уйдет!»)…
* *
Разведка, разведка!
Разведка,
ты — детства мечта моего…
Прекрасное слово — разведка!
В чем смысл настоящий его?
Не только приблизить победу,
умело пробравшись к врагу, —
земные богатства разведать,
на поиски канув в тайгу.
Не от тридевятого царства
искать золотые ключи —
от тяжких недугов
лекарства
найти
как находят врачи,
растениевод неуемный —
пшеницы невиданный сорт,
настойчивые астрономы —
мелькнувший в ночи метеор…

Разведка —

все та же работа! —
По трассам рабочих орбит
летят в облаках самолеты,
плывут по морям теплоходы,
по кручам идут вездеходы,
вгрызаются буры в гранит,
уносятся к звездам ракеты,
космические корабли,
и вся наша жизнь
есть разведка
великого завтра Земли!

А.Гринько Юные связисты из Тима

винцовые, набухшие влагой тучи тяжело плыли почти над самой землей. Они группировались где-то далеко на западе, за той условной чертой, которую называют горизонтом.

Именно туда, к горизонту, был устремлен взор Вити Черткова. Еще два часа тому назад там ничего не было. Теперь невозможно было отделить небо от земли — то и другое было черным-черно. Из этой черной бездны и выплывали тучи. Постепенно приближаясь, они становились то синими, то серыми с желтоватым оттенком. На некоторых временами возникали беловатые пятна.

Но не игра оттенков привлекала внимание мальчика. Тучи несли с собой непонятный, доселе неслышанный Витей гул. Он возникал тоже где-то за горизонтом, может быть у самого Курска, и вместе с тучами медленно надвигался на него, Витю Черткова, такого маленького и беспомощного перед этим грозным явлением.

На город надвигался многоголосый гул орудии. Где-то там, за горизонтом, снаряды и бомбы рвали в клочья землю, прокладывал фашистским солдатам путь на восток. И было ясно, что как раз на этом пути стоит город Тим. Небольшой и уютный, он расставил свои белостенные домики на самом высоком холме Среднерусской возвышенности, окруженном с трех сторон глубокими балками с крутыми откосами. Со стороны город казался игрушечным, сказочным. За эту сказочность, за уютность и красивый окружающий ландшафт Витя очень любил Тим. А еще за то, что родился и жил в нем.