Герой веков

Слушая смех Вар-Селя, Тен-Сун благоговейно потер пальцем бедренную кость. Пятый и не догадывался, что предоставил Тен-Суну все необходимое для побега.

* * *

Равновесие. Реально ли оно?

Мы совсем мало знаем о нем. Скаа говорили про него еще до Крушения. Философы много обсуждали в третьем-четвертом веках, но ко времени Кельсера в этой теме уже почти никто ничего не смыслил.

Но все так и было на самом деле. Между скаа и аристократами существовали физиологические различия. Когда Вседержитель изменил человечество, чтобы оно могло выжить в мире, покрытом пеплом и сажей, он изменил и многое другое. Одна часть людей — аристократы — стала выше, сильнее и умнее. Другая — скаа — ниже, выносливей и плодовитей.

Изменения, однако, были несущественными, и за тысячу лет между аристократами и скаа так часто возникали связи, приводившие к рождению детей, что различия между ними почти сошли на нет.

25

— Фадрекс, — произнес Эленд, стоя на своем обычном посту у носа баржи.

Широкий Конвейский канал — главный водный путь на запад — шел прямо и в отдалении поворачивал на северо-запад. Берег слева от Эленда превратился в нагромождение скал. Те, что маячили впереди, вздымались еще выше.

В долине же разместился большой город. Окружавшие его со всех сторон скалы были темно-красного и оранжевого цвета, и над ними хорошо поработали ветра и дожди. Одни напоминали рвущиеся к небу шпили; другие стояли вплотную, создавая вокруг Фадрекса грандиозную зазубренную стену, кое-где достигавшую тридцати, а то и сорока футов в высоту.

За этой стеной Эленд едва мог разглядеть городские крыши. Разумеется, оборонительных сооружений, подобных существовавшим в Лютадели, в Фадрексе не было. Об этом позаботилась сама природа.

Эленд уже бывал здесь. Отец постарался вывести его в свет во всех крупных городах империи. Фадрекс к их числу не относился, но находился на пути в Тремредаре, бывшую столицу Запада. Создавая свое новое королевство, Сетт променял Тремредаре на Фадрекс. Умный ход, с точки зрения Эленда: в меньшем по площади Фадрексе легче обороняться. Еще он являлся важным узлом системы водных путей.

— Город изменился с тех пор, как я тут был в последний раз, — заметил Эленд.

— Деревья, — подсказал стоявший рядом Хэм. — Вокруг Фадрекса тут и там на горных склонах и уступах росли небольшие рощицы. — Громила повернулся к Эленду. — Они готовились к нашему прибытию: вырубили деревья, чтобы открыть обзор, и мы не смогли подобраться незамеченными.

Эленд кивнул:

— Глянь-ка вон туда.

Хэм прищурился — ему понадобилось время, чтобы разглядеть то, что Эленд заметил при помощи своего улучшенного оловом зрения. К северу от города — со стороны канала — скалистые плато и террасы обрушились и образовался естественный каньон футов двадцати в ширину. Другой дороги в город не существовало, и защитники Фадрекса успели выкопать на дне каньона несколько рвов. Сейчас через них были перекинуты мосты, но чего стоило провести армию через пересеченный ямами узкий проход под обстрелом лучников, устроившихся на скалистых террасах? А ведь в конце каньона еще и городские ворота…

— Недурно, — хмыкнул громил. — Рад, что они специально к нашему прибытию не осушили канал.

По мере того как они продвигались на запад, рельеф становился все гористее, и каравану судов пришлось преодолеть несколько массивных шлюзовых механизмов. Последние четыре были намеренно испорчены, и на то, чтобы заставить их работать, ушло несколько часов.

— Они слишком сильно зависят от канала, — покачал головой Эленд. — Если они переживут нашу осаду, им придется как-то возобновить поставки провианта. Если будет, что поставлять.

Хэм повернулся и посмотрел на оставшиеся позади темные воды канала:

— Не думаю, Эл, что кто-то еще отважится пуститься в путь по водам. Наши лодки шли с трудом, и все из-за пепла, которого скопилось слишком много. Если мы отправимся домой, то только пешком.

— Если мы отправимся домой?

Громила пожал плечами. Климат в западных землях был заметно холодней, но он по-прежнему носил только жилет. Теперь, когда Эленд и сам стал алломантом, привычка Хэма наконец-то сделалась понятной. Пока горел пьютер, император не чувствовал холода, хотя некоторые солдаты утром жаловались, что совсем продрогли.