Герой Веков

В лагере Эленда началось какое-то движение. Йомен повернулся к окну, и Вин тоже осторожно приблизилась, якобы для того, чтобы лучше видеть происходящее. Солдаты Эленда собирались — и люди, и колоссы. Вероятно, они заметили оживление на городских стенах и поняли, что их план внезапной атаки провалился.

— Он сотрет этот город с лица земли, — сказал Разрушитель, подойдя к Вин. — Твой Эленд — хороший слуга, дитя. Один из моих лучших слуг. Ты должна им гордиться.

— Так много колоссов… — прошептал Йомен. — Мой господин, нам с ними не справиться. Нам нужна ваша помощь.

— С чего вдруг мне помогать тебе? — поинтересовался Марш. — Ты же не сумел предоставить мне то, в чем я нуждаюсь!

— Но я был верен! Когда все отказались от Вседержителя, я продолжал служение ему.

— Вседержитель мертв. — Инквизитор коротко усмехнулся. — Он тоже был бестолковым слугой.

Йомен побледнел.

— Пусть этот город сгорит от гнева сорока тысяч колоссов, — прибавил Марш.

«Сорок тысяч колоссов, — подумала Вин. — Он где-то отыскал еще…»

Штурм был логичной вещью: Эленд мог наконец-то захватить город и, быть может, дать Вин шанс ускользнуть, когда наступит всеобщий хаос. Очень логично, очень разумно. Но Вин вдруг осознала кое-что.

— Эленд не нападет, — объявила она.

Три пары глаз — стальных, живых и бестелесных — обратились к ней.

— Эленд не отправит на город столько колоссов, — покачала головой Вин. — Он пугает тебя, Йомен. А теперь слушай меня. Ты собираешься и дальше повиноваться этой твари, инквизитору? Он презирает тебя. Он хочет, чтобы ты умер. Ты должен быть с нами, а не с ним.

Йомен нахмурился.

— Ты мог бы сражаться со мной против него, — продолжала Вин. — Ты же алломант. Этих чудовищ можно победить.

— Ты стала идеалисткой, Вин? — улыбнулся Марш.

— Идеалисткой? — переспросила она, поворачиваясь к нему. — Верить в то, что я могу убить инквизитора, по-твоему, идеализм? Ты же знаешь, что я так уже поступала — я убивала.

Марш пренебрежительно махнул рукой:

— Я не о твоих глупых угрозах. Я про него. — Он кивком указал на армию за окном. — Твой Эленд принадлежит Разрушителю, как и я, да и ты. Мы сопротивляемся, но все равно покоримся ему в конце концов. Только тогда мы поймем, что разрушение — это прекрасно.

— Твой бог не контролирует Эленда, — не согласилась Вин. — Он все твердит, что так оно и есть, но это ложь. Или в каком-то смысле его собственный идеализм.

Йомен растерянно следил за разговором.

— А если он действительно нападет? — вкрадчиво спросил Марш. — Что это будет значить, Вин? Что, если он пошлет разъяренных колоссов в город, убивать и крушить, и все ради того, чтобы заполучить необходимое? Атиум и запасы продовольствия не заставили бы его пойти на такое… но ты? Что ты почувствуешь тогда? Ты ведь убивала ради него. Почему же ты решила, что Эленд не поступит так же ради тебя?

Вин закрыла глаза. Воспоминания о нападении на башню Сетта вернулись к ней. Воспоминания о том, как они с Зейном убивали и никто не мог их остановить. Воспоминания об огне, смерти и о том, что представляет собой алломант, сорвавшийся с цепи.

Она больше никогда так не убивала.

Вин снова открыла глаза. Разве мог Эленд отказаться от штурма? Это было бы нелогично. Он знал, что может с легкостью захватить город. Однако он также знал, что пришедших в неистовство колоссов очень трудно контролировать…

— Эленд не нападет, — тихо повторила она. — Потому что он добрее меня.

* * *