Героиня мира (1989)

Мое появление — на мне утреннее платье пунцового цвета с золотыми застежками, а в ушах (алхимик порекомендовал проколоть их, чтобы ускорить ход выздоровления) аметистовые серьги-слезки — мертвенная бледность моего лица и хлопоты Розы отнюдь не способствовали ослаблению интереса.

— Посторонитесь, пожалуйста, позвольте даме пройти, — твердо сказал молодой адвокат.

Мне запомнился невероятный холод, царивший внутри этого здания, но теперь оно встретило нас чудесной прохладой. Караульный явился немедля. Нас провели в переднюю с лепными украшениями на втором этаже, там сидел только пожилой писец, строчивший что-то в своем гроссбухе.

Я оперлась на Розу, а мой адвокат проговорил:

— Как видите, даме нездоровится. И мы не потерпим проволочек.

— Вы назначены на прием? — прохрипел писец.

— Вам следовало непременно позаботиться об этом. Мой секретарь обращался к вашим начальникам два дня назад.

— Два дня? Раньше, чем через две недели никого не принимают.

— Голубчик мой, — с пафосом произнес адвокат, и его хорошо поставленный, как у актера, голос заполнил помещение и забился о стены и окна, — эта дама — вдова воителя и принца из нашего города. Ее заставили прождать три месяца. А теперь ее примут не поздней, чем через три минуты.

Хотя писец, словно дриада, явно сросся с деревянным столом, он тут же встал и бесшумно удалился.

Разумеется, не прошло и получаса, как нас приняли.

Мне не было нужды сочинять какие-либо фразы. Я сидела в кресле, прикрыв глаза обтянутой перчаткой рукой, на которой поблескивал массивный золотой браслет.

— Позаботьтесь о том, чтобы его непременно заметили. Когда-то он принадлежал королеве, — наказала Воллюс, вручая его мне. — И не смотрите ни на кого из них, разве что изредка бросьте взгляд. А затем переведите его — глаза большие и полны света, устремлены вдаль… вот так. Да, именно. У вас от природы такой взгляд, он годится для дела и в то же время опасен.

Мой адвокат сообщил чиновнику о том, что супруг мой скончался во время изменнического отступления с юга. Его попытки уговорить генерала Дланта отказаться от безумных предательских намерений ни к чему не привели. Сердце его не выдержано, и он умер. Я — южанка, но связана родством с семействами Севера, и у меня имеются здесь друзья, например госпожа Воллюс (чиновник повел бровями). Я покинула родину, последовав за супругом, доверясь его покровительству. После кончины мужа мне довелось перенести жесточайшие испытания; человек, потрудившийся узнать хоть что-нибудь о последних днях отступления, может представить себе, какие именно. Добравшись наконец до родной провинции и города своего покойного супруга, принца Гурца, я обнаружила, что ко мне относятся как к бродяжке. Несправедливое унижение послужило последним ударом для моего пошатнувшегося здоровья. Болезнь свалила меня с ног, и доктора почти уже было потеряли всякую надежду.

— Я намерен предать гласности гнусную историю о проявленной некомпетентности и недоброжелательстве в ходе открытого заседания, а если понадобится, я доведу ее до сведения самого императора.

Несмотря на молодые годы, адвокат пользовался широкой известностью и внушал немалый страх. Воллюс выбрала его умышленно. Сомнительно, чтобы громогласные обвинения смогли достигнуть императорского слуха, а вот их влияние на общественное мнение, неблагоприятное для судейских, — дело совсем иное.

Чиновник возразил, что нам не следует торопить события.

— Три с лишним месяца — подобный срок, сэр, свидетельствует об отсутствии поспешности как с нашей стороны, так и со стороны судейства, представителем которого, насколько я понимаю, являетесь вы.

— Совершенно верно. Скажите, однако, мадам, что вы хотели получить по иску?

Я посмотрела вдаль — глаза большие и полны света — и почувствовала, какое воздействие оказал мой взгляд на чиновника.

— Всего лишь права, — тихо и четко проговорила я, — положенные мне как оставшейся без кормильца вдове.

Мои слова пришлись адвокату по душе, он погладил меня по плечу, обтянутому богатыми шелками.

— Госпожа Аара просит о законном гражданстве, а помимо этого о предоставлении ей права собственности на поместье Гурц.

— В котором до известной степени заинтересована корона.

Адвокат выпрямился, лицо его выразило оскорбленное изумление.

— Неужто мне следует полагать, что судейство Крейза, желая обустроить собственное гнездышко, готово лишить хрупкую юную даму наследства, завещанного ей любящим супругом на смертном одре? Разумеется, я ни за что не поверю, будто подобные заявления могут исходить от императора.

Чиновник облизал губы, а потом перо.

— Если госпожа составит заявление…

— Оно при мне, — сказал адвокат, — а также свидетельство о браке и прочие необходимые документы.

Чиновник бросил быстрый взгляд в надежде, что я снова посмотрю на него, но я склонила голову и оперлась на руку, поблескивая золотым браслетом.

Он извинился, встал и вышел.

— Мы повергли его в трепет, — сказал мне адвокат. — Вот увидите, он вернется с каким-нибудь приятным известием.