Героинщики

Мой новый друг вгоняет Люсинду в краску, они начинают вежливый разговор, хотя от меня не скрывается и привкус флирта. Я смотрю на роскошную красавицу в профиль, она на седьмом небе от такого количества внимания, просто сияет, хотя она единственная здесь не знает, что играет роль обычной случайной телки в игре, которую я затеял. В ее глазах я выгляжу таким культурным, таким опытным здесь, за сотни ебаных миль от Эдинбурга, где нет такого винного бара в центре города, куда бы не рухнул какой-то мудак из Лейта, чтобы хорошенько выпить вечером и не увидел там меня с какой-нибудь куколкой и не завопил во все горло что-то типа «КАЙФОЛОМ, БЛЯДЬ, ЧТО ТЫ ЗДЕСЬ ДЕЛАЕШЬ, МУДИЛА? ».

Так что почти весь вечер мы проводим в приятной компании Андреаса и Хейли (не знаю, это настоящее имя, или стриптизерский псевдоним нашей Подавленной), а затем идем к Виктории-лейн, в его фамильный отель в Финсбери- парк. Отель находится прямо у настоящего парка, который и подарил название этому району, на каждом шагу мы встречаем здесь торгашей в драной одежде.

Андреас умеренно рассказывает мне, что сам разрешил им здесь работать, потому что эти джентльмены сильно нуждаются, оказавшись так далеко от родины. Тем временем Хейли скулит что-то своим гнусавым голосом об очередях безработных, начинает перечислять все эти скучные вещи типа массовых выселений иммигрантов, лишения их всех льгот и пособий. Рассказывает о том, как у них забирают детей и отдают их в приюты. К счастью, все это ложь слушает Люсинда, которую Хейли сразу объявляет своей новой лучшей подружкой.

Мы заходим в один из гостиничных номеров, и Андреас снова поражает меня - где он, черт возьми, нашел коричневый героин в Лондоне? Люсинда смотрит на меня напряженно и взволнованно.

- Я никогда ... ты что, собираешься ...

- У нас был секс, мы выпили, - шепчу я ей на ухо, пока Андреас варит, а Хейли отчаянно сосредоточивается на содержании ложки, следя за тем, как каждый комочек коричневого дерьма растворяется в воде, - следующим шагом должны стать наркотики.

- Bay ... Думаешь?

- Мы сейчас будем очень, очень непослушными, - обещаю ей я, закатывая рукава. - Иногда очень приятно побыть непослушным, конечно, если мы будем осмотрительными и не потеряем самообладание. Мы улыбаемся друг другу, и я понимаю, что она никогда не пробовала героина, но вижу, что мне ее уже не отказать, разве что я отрежу ей руки и ноги.

Иногда, как говорит Рентон, наступает твое время. Знаю, это - моя слабость, но я был чист с тех пор, как мы приехали в Лондон, единственное, что мне удалось попробовать, - это какое-то непонятное дерьмо - немного спида, но мы все равно ширяемся. Господи, клянусь, я чувствую, как на себе, иглу, которая протыкает ее кожу и крючком задевает руку Люсинды, собираюсь затянуть ее в бесконечный ужас, на который трачу родительские деньги и свое драгоценное время и я. Как настоящая дебютантка, она падает на кровать сразу, как ее забирает. Сначала она выглядит неплохо, но потом у нее по лицу начинает течь слюна. Она лежит так неподвижно, что я начинаю очковать, спрашиваю ее:

- Как ты, девочка, все в порядке?

- М-м-м ... - блаженно мурлычет она, хватая меня за руку и сжимая мне запястья.

И это все - только от этого жалкого коричневого подобия героина; даже капля белой наркоты, которую я брал у Джонни, вообще отправила бы ее на Северный или на

Южный полюс.

Андреас улыбается и собирает вещи, чтобы оставить нас наедине, помогая одурманенной Хейли встать на ноги.

- Отдыхайте, друзья мои, - улыбается он, - или поиграйте, если хотите.

- Рада познакомиться ... - говорит Хейли на прощание, и они уходят.

Я помогаю Люсинде раздеться и отношу ее в постель. Мне приятно тепло ее мягкого тела, прикосновение теплого одеяла. Мы говорим о каком-то дерьме, наша беседа укачивает меня, и вдруг она властно хватает меня за член. Даже под кайфом ее тело движется с этой пиздатой, мужской энергичностью, присущей всем богатым телочками. Мой хуй твердеет, и мы медленно трахаемся. Закончив, она громко вздыхает - такое мне вознаграждение.

Утром Андреас угощает нас завтраком - кофе и свежими круассанами. Мы все еще немного ошеломлены, чувствуем себя неловко, но шутим по поводу вчерашних событий. Мы все, кроме этой проститутки Хейли, которая молчаливо курит все время. Ее руки дрожат, когда она с грохотом ставит фарфоровую чашку на блюдце, но я знаю, что она делает это намеренно. Суровый взгляд от Андреаса - и она сразу успокаивается.

Входит потный, полный мудак в помятом костюме. Он кивает, заказывает себе круассан, и наливает себе апельсинового сока и кофе; Андреас подходит, чтобы поздороваться с этим гостем, они отходят в сторону, чтобы тихонько обсудить что-то наедине. Этот греческий мудак напоминает мне ебаного вора из «бондианы» или хотя бы одного из подонков, которые помогают ему в иностранных делах.

- Господи, - вдруг подскакивает на месте Люсинда. - Мне пора лететь!