Героинщики

- Ой, что началось ... Я повернулся к нему и сказал: «А на что это похоже, уебок ты старый? Убирайся отсюда!» И он действительно убирается, пиздит себе, правда, что-то под нос, но убирается. Я чувствую, что она паникует, хочет вырваться из моих рук, но я держу крепко, никуда она от меня не денется, могла бы и сама догадаться, что так будет. И здесь я делаю так, как видел в порно, ну, когда мужчина кончает телке прямо на лицо. Она вся от этого испугалась, глаза на меня вытаращила, так я ее удивил! Лицо у нее было еще то, блядь!

- А она догадалась об отце?

- Как раз собираюсь об этом рассказать, ты, блядь, рыжие дерьмо нетерпеливое, - кричит Франко, и я искренне рад, что он находится от меня за четыре сотни миль. - Так вот, она вытирает с лица мою сперму и начинает снова паниковать: «Кто это был, это мой отец?» - «Обеспокоенный старый пердун хотел нам помешать», - говорю ей я. Она сразу становится такой холодной, непривлекательной, даже фригидной, и хуй с ней, ты смотри, романтики ей ебаной захотелось на Рождество. Она выходит на улицу, я слышу, как они кричат друг на друга, и когда она возвращается, говорит, что отец выгоняет ее из дома. А я на это: «Ну что, пошли тогда к моей матери». - «Спасибо, Фрэнк». - И она уже идет собирать вещи, вся так благодарная, что пиздец. Но я просто не мог оставить ее с этим старым пердуном. Я правильно сделал?

- Ага ...

- Так вот, она взяла немного вещей, и этот ебаный похуист заходит снова в дом и снова напускается на нее. «Ты - позор», - говорит он, качая головой, как ебаный монгол. «Это ты - позорище ебаное, - отвечаю я ему, - подкрадываешься, как старый извращенец! ». «Что?.. - спрашивает тот, вытаращиваясь на меня, потом поворачивается к ней и говорит: - Вы оба друг друга стоите. Ты полностью вышла из-под нашего контроля, Джун Крисхолм, что ты за шлюха такая ... »-« Но, папа ... »- начинает плакать она. «Убирайтесь отсюда, - говорит нам этот мудак, - выметайтесь из моего дома!» А я говорю ей: «Пойдем», - и забираю ее из этого ада. Затем я останавливаюсь, уже на пороге, и упрекаю ему: «Если она - шлюха, на хуй, то это твоя вина: хорошо ты дочь воспитал. Я никогда не позволяю всяким старым мудакам повышать на меня голос, поэтому лучше закрой рот, договорились? Ей ты отец, но мне - нет! » И представляешь, от проглатывает эту хуйню! Сука, отец еще называется. «Да, лучше молчи и в дальнейшем », - добавляю я. Ха-ха, так я с мудилой и разобрался.

- Ну ты даешь, надо было ему еще и в морду дать, - поддерживаю я его только потому, что сам нахожусь за сотни миль оттуда и мне не придется отвечать за последствия!

Лондон, я люблю тебя!

- Именно это я сказал и Томми, - заносчиво и довольно соглашается он. - Но я решил забыть об этом, ага, не хочу лезть в ее ебаные семейные дел, тот мудак и так хорошо не кончит. В любом случае, он еще сам ныть и рыдать, умолять, чтобы она вернулась домой, но я ей не позволю - хочу, чтобы мы начали жить вместе, найду для нас хорошенькую квартирку. А то неудобно, она спит на диване, а не со мной, в одной постели. И получается, что мы трахаемся у меня, а потом я должен отсылать ее в ту проклятую кушетку. А иначе я не высплюсь, а ты знаешь, как я люблю поспать! А если я прихожу поздно, то бужу ее, чтобы потрахаться. Но утром снова вижу эти недовольные лица: ее, моей мамы и нашей Элизабет, они смотрят на меня, как на какую-то мерзкую хуйню.- Ты уже жалеешь?

- Да, все это - дерьмо, но я все равно хочу найти себе жилье, и девушка трахается хорошо, но нельзя отрезать хуй, чтобы досадить яйцам, как я люблю говорить. Ты меня еще слушаешь, бля?

- Да. Нельзя отрезать хуй, чтобы досадить яйцам, - повторяю я за ним, он действительно часто так говорит.

- То-то и оно. Поэтому я позвонил Монне, на следующей неделе мы переезжаем в ту квартиру на Баченен-стрит. Надеюсь, эта сучка готовит так же, как трахается! Приказал ей поучиться у мамы - кулинарии, конечно, а не трахаться! Так что буду теперь в собственном жилье, трахаться буду каждую ночь. Надо только научить ее закрывать рот, когда надо, и будет все совсем клево, бля.

- Звучит неплохо.

- Да, ну что, я побежал. Не могу же я целый день сидеть у телефона и с тобой, мудаком, болтать! Блядь, и так счет за разговоры как получу, то охуею, это точно.

- Извини, что задержал тебя, Фрэнк.

- Это ты правильно говоришь. Я теперь - человек занятой, бля. Когда возвращаешься?

- На Новый год ...

- Клево! Устроим тебе такой прием, что никогда в жизни его не забудешь. Увидимся, друг.

- Увидимся, Франко. Пока-пока.

После такой психической атаки мне понадобилась еще одна доза героина. На кухню входит Кайфолом, потирая глаза со сна.

- Вы что здесь, курите, сейчас? А как же собеседование с тем мудаком из дока?

Вот он, настоящий Кайфолом. Я ни одного парня не знаю, который спорил так же много. Никси смотрит на нас с веселой улыбкой.

- Подождет ... Мне надо было с Бэгби перетереть по телефону, понятно? - С этими словами я передаю трубку Кайфолому.

Он отказывается: