Героинщики

Я смотрю на коричневую пудру цвета кофе, которая дымится на прожженной фольге, и считаю, что тупо будет с моей стороны отказаться. Я беру трубку, поджигаю ее, и фольга занимается пламенем. Затем прижимаю трубку к потрескавшимся губам и всасываю вкусный от спида воздух, чувствуя, как мои легкие наполняются дымом и металлическим привкусом. В голове сразу становится легче, и из моего тела исчезает все напряжение.

Хоть через нос, хоть через ебаные вены

Ничего не усиливая, только разрушая свой мозг

Милый, милый дом в Лейте ... Я откидываюсь назад, опираясь на стену, но ощущение у меня такое, будто я лечу и падаю на мягкую перьевую перину. Затем глотаю пилюлю солоноватого СПИДа. Потом - еще одну. Чувствую некоторый подъем через десять минут, но я все равно как безвольная марионетка, которой руководит какой-то сумасшедший кукольник. Мои ногти скребут по краю стола.

- Так этот парень ... с которым нам надо пообщаться ... работает на паромах?

- Тони примет нас, обещаю, - уверяет Никси. - Нам нужно держаться вместе, чтобы получить настоящую работу. Затем мы втянемся, начнем пользоваться льготами. Они устраивают всевозможные особые условия для сотрудников, все за счет фирмы.

- Звучит прекрасно, - соглашаюсь я.

- Но мы должны держаться вместе, повторяю, если хотим достичь желаемого.

- Легче сказать, чем сделать, - киваю я трубке, затягиваясь ядовитым дымом еще раз. -Время выпить кофе.

- Да, придется приложить серьезные усилия, - тараторит Никси, выдыхая дым в воздух перед собой. - Мы все под угрозой. Но останавливаться нельзя. Делаешь дело, или увольняют. Все на свете изменчиво. Нельзя ожидать, что найдешь себе одну работу на всю жизнь. Один дом на всю жизнь. Одну телку на всю жизнь.

- Скажи это Кайфолому. А вообще, в таких обстоятельствах обдирать государство, как овечку - это достойное дело, благородное. Это очевидно для каждого, кого в голове больше одной извилины, - с этими словами я концентрируюсь на Никси. – То есть мы работаем с этим мудаком только из-за невероятных перспектив, да?

Он громко, раскатисто смеется. - Мне просто нравится обдирать государство, но вы, шотландцы, - другое дело; в этом заключается ваше истинное предназначение.

Ебаный подонок, блядь. Я добавляю героина, и на этом наша вежливая беседа хозяина с гостем стихает, и я концентрируюсь на том, что сам не найду дороги к работе. Вообще, в Лондоне значительно легче сориентироваться, так как все районы находятся совсем близко друг к другу. Но я не жалуюсь, мне действительно хочется зацепиться в деле Тони.

Звонит телефон, я беру трубку, хотя и знаю, что это опять какая-нибудь девка будет спрашивать Кайфолома. Блокнотик у аппарата уже весь исписан номерами телефонов девушек, которые хотят Саймона.

- Алло, - говорю я.

- А? Алло! Ты, Рентс?

Блядь.

Бэгби.

- Ага ... Франко! Друг мой, - гнусавлю я.

Тот с восторгом рассказывает мне, что переезжает в июне.

- Я иду к ней, когда она стоит под омелой возле дома своей матери, и спрашиваю ее: «Ты в игре?» А она в ответ: «Да!», и на лице у нее такая милая, податливая улыбка, которую всегда вызывает моя фирменная улыбка. Тупая дура, думала, что я просто поцелую ее под тем проклятой омелой. Такая наивная ...

Поцелуй меня под омелой, ага, знаем эту историю. Мы с Франко даже пели песенку о омелу вместе с другими мальчиками и девочками в младших классах. Девушки были все такие стыдливые, а ребята широко, во весь рот, нагло улыбались. Он об этом рассказывает? Как тебя зовут, откуда ты ...

- И она закрывает свои ебаные глаза, раскрывает губы, выглядя при этом тупой коровой, а я приближаюсь к ней и шепчу на ухо: «Вот на какую игру я рассчитываю, ты, тупая пизда», и расстегиваю себе штаны со словами: «Давай, не стесняйся! Работай от души!» Ты еще здесь?

- Ага ...

А еще мы пели песенку о «Титанике»: «Горе, большой корабль тонет ... Мужчины с женщинами, маленькие детки - все погибают. Го-о-оре, большой корабле-э-эль тонет».

Шотландская образование ... До сих пор не понимаю, зачем мне оно.

- Для меня такой опыт - только эксперимент, понимаешь? Хотя она и не очень была довольна, когда я поставил ее на колени возле дома ее матери, под ебаной омелой. А уже в гостиной мы потрахались хорошо, даже, можно сказать, клево, я до сих пор забыть не могу, как намотал себе на руку ее волосы, чтобы контролировать ее тело, пока я входил и выходил. Бывает же такое, когда глаза на лоб от кайфа лезут, а изо рта чуть слюна не капает.

- Да ... Случается ...

- И тут я открываю глаза и вижу какого-то мудака, который оказывается ее стариком!

Он только что зашел в гостиную. Она стоит к нему спиной и не видит его. Он просто отдыхал в саду, дрочил, пожалуй, а здесь мы. И он спрашивает: «Что здесь, к черту, происходит? »

- И?