Героинщики

- Закрой свой ебаный рот! Сегодня мы все здесь - лучшие друзья, посрать на ваш ебаный футбол! - Здесь он угрожающе смотрит на Кизбо и обещает: - увижу тебя утром - выбью все зубы за «твою» команду.

Затем он поворачивается к Мэтти и напоминает:

- Но сегодня ночью мы все - друзья!

Никто не имеет никаких возражений, и поэтому мы идем к Айона-стрит, карабкаемся полестнице наверх и заходим в бар «Айона». Я не могу дождаться, когда мы окажемся в конце концов в тепле. Салли искренне нас приветствует; хозяйка с резкими чертами лица и простой короткой стрижкой, которая лучше бы пошла каком-нибудь старом мужику. Я захожу на кухню и вижу там Лесли, Анну- Марию Комб, худую брюнетку с короткими волосами, которая работает парикмахером и которая чрезвычайно мне понравилась когда-то после изрядного количества водки. Еще там тусил Стю Хоган, коренастый парень с белокурыми волосами и склонностью к всевозможным розыгрышам, который сразу наливает нам виски. Я больше люблю водку, но кто-то говорит, что это - Новый год и все должны пить одно и то же. Сейчас я не прикасаюсь к героину и даже не думаю о спиде. Должен признать, сейчас мне хорошо и так. Стю расспрашивает меня о Лондоне, говорит мне, что Стиви Хатчисон недавно переехал туда, и дает мне его номер со старой оборванной адресной книги. Это - хорошая новость, Стиви - свой парень, замечательный певец, по крайней мере, был им, когда мы играли вместе в «Выбритой монахини». И как любой, не обделенный талантом, он перерос нас.

- Он живет в Форест-Хилле, - рассказывает мне Стю. - Это далеко от тебя?

- Нет, не очень далеко, - говорю я; и правда - не очень далеко, но точно нельзя сказать, в Лондоне всегда так бывает. - А он еще встречается с той взбалмошной?

- С Сандрой? - спрашивает Стю.

- Да, с ней, мы ее называли Сандра-Чипс. Она постоянно чипсы точила, вся в крошках ходила.

- Нет ... Они не встречаются, разбежались, когда он уехал в Лондон.

- Хорошо, мне она никогда не нравилась, терпеть ее не мог. Я рассказывал тебе о ней прикол? - спрашиваю я, но останавливаюсь, потому что вижу, как лицо Стю становится высокомерно-серьезным.

- Знаешь, сейчас Сандра встречается со мной, - отвечает он. - И она как раз направляется сюда. Прежде чем ты расскажешь что-то плохое о ней, я должен сообщить тебе, что мы обручимся на следующей неделе.

Ой бля ...

- О ... То есть ... Я не очень хорошо ее знаю ...

Стью улыбается во весь рот и хохочет так, что пол ходуном ходит.

- Купился, - кричит он, хлопает меня по плечу и идет в другую комнату.

- Подонок! Я тебе это еще припомню, Хоган! Это было как со стенкой разговаривать, но мне и самому на это похуй - вечеринка в самом разгаре. Томми наливает себе виски в бокал в полпинты.

- А где Второй Призер?

- Хуй его знает, не видел его. Может, уже лежит в какой-то канаве.

Томми соглашается и улыбается, мы чокаемся бокалами, но мне не нравится это пойло. Оно обжигает мне внутренности. Лесли замечает, как я морщусь от отвращения, и когда Тэм отвлекается на Никси, тихонько подходит ко мне.

- Есть героин?

- Нет.

- А хочешь?

- Ага, - отвечаю я.

Я сначала собирался всегда отказываться от шотландского героина, потому что это действительно убийственная наркота, но сейчас понимаю, что не могу сдержаться. Обычно коричневый воспринимается значительно легче - тебя не так сильно забирает.

Но на хуй, я на каникулах ... на каникулах, дома ...

Мы отступаем в спальню, где садимся на огромную кровать, покрытую шотландским пледом, и Лесли начинает варить. Это меня шокирует, я думал, она хочет только покурить, но теперь я вижу, что она принесла с собой целый пакет шприцев. Надо признать, свое дело он знает. Она зажигает свечу, ставит ее в банку из-под бекона и выключает освещение. Мы ширяемся каждый своим аппаратом, я - первый. Моя вена столь радостно встречает дурь, что мне, кажется, даже жгут не нужен.

О-о-о ... ПОЛНЫЙ ПИЗДЕЦ ...

Бля ... Господи ... у-у-у ... прекрасно, клево, просто супер ...

Я уже и забыл, какой мощной силой обладает это дерьмо. Хотя Лесли и сварила для меня немного, я падаю прямо на этот роскошный плед ...

- Нашла это пакетик на днях в кармане джинсов, - объясняет она, заправляя свои белокурые волосы за уши и терпеливо отыскивая вены, пока я лежу на кровати, наслаждаясь кайфом. - Представляешь, забыла о нем на несколько недель. Даже носила его с собой в «Бендикс», чуть ли не смыла в унитаз, еле спасла ... Чего смеешься?

Как же, бля, прекрасно ...

Я хотел рассказать ей свой прикол с «Бендикс», но ни слова произнести не могу; в любом случае, она в конце концов ширяется и падает рядом со мной в таком же состоянии.

Мать Бендиксова, господь унитазный, благодарю вас за этот царский героин; благодарю за эту белую-белую гадость ...

Свеча гаснет, и мы начинаем чутко обниматься на этом гигантской постели, но делаем это так непорочно, так целомудренно. На Лесли голубой топ из какого-то гладкого материала, похожего на шелк, но это точно что-то другое. Однако мы совсем без сил, укладываю свою бедную голову у нее на животе, ее топ немного задирается, я слышу, как у нее урчит в желудке.