Героинщики

Стиви Хатчисон вместе со своей подружкой разговаривают с моими мамой и папой. Затем он подходит ко мне шаркающей походкой, тяжело перенося вес с одной ноги на другую, и кладет мне руку на плечо:

- Держишься, брат?

- Да, Хатч, это просто надо пережить. Сам как?

- Заебала жизнь, - отвечает он с пламенем в глазах. - Уволился из Ферранти. Подал резюме в Маркони, что в Эссексе. Здесь уже нечего делать. Хочу только съездить в Лондон, купить хорошего крэка. Мибб там играет в группе, знакомые есть.

Здесь он стреляет взглядом в свою телку, Сандру-Чипс, которая болтает с Кизбо. Шалава, не пара она Стиви, мне кажется, что это она разбила нашу старую музыкальную группу «Выбритая монахиня».

- Не хочу ее бросать, - говорит он с скомканной улыбкой и, клянусь, подмигивает. – Это такое классное время.

Я улыбаюсь в ответ. Такое время, ну-ну.

- Ты здесь, Стивен? - подходит к нам Сандра с телефоном в руках.

- Да, о музыке болтаем, ты нас знаешь, - Стиви снова мне подмигивает, возвращаясь к ней.- Давай выпьем.

Они идут в бар, он обнимает ее за плечи, как я могу видеть со своего места.

Сандра-Чипс получила такое прозвище, потому что всегда жерла чипсы, когда встречалась и, соответственно, трахалась раком с Мэтти в Гудз-Ярд. Это было много лет назад. Да, стремно было Мэтти спать с девушкой, которая таскает чипсы у тебя из-под руки, когда ты входишь в нее сзади. Более того, мы всегда стремали ее по этому поводу. Однажды я ехидно попросил у Сандры чипсов, которые у нее всегда с собой, она раскрыла пакет, я взял себе один. Мэтти вдруг завопил:

- Ебаный в рот, Рентон!

Оказывается, я просто не знал, что все они - Бэгби, Нелли, Сейбо, ко всему, Гэв и другие - заняли очередь, кто первый попросит у нее чипсов, а я сорвал им все планы. Помню,Сейбо сказал тогда, слизывая коричневый соус с губ, когда мы вышли на Уок:

- Лучшая очередь на моей памяти, так и знай, блядь!

Франко пришел с этой Джун Крисхолм, за которой он наблюдает, пока она болтает с Хейзел. Этот нищий дает мне пинка по ребрам, со всей силой костяшек своего здоровенного кулака. Завтра точно будет огромный синяк, но так он выражает привязанность.

- На, выпей, - он передает мне бокал с виски. - Трудно тебе здесь, со всеми?

- Ага, - соглашаюсь я, делая скромный глоток.

Мой старик определенно смотрит на меня, будто хочет сказать: «Не повезло тебе что обе девушки здесь». Неодобрение с некоторым налетом облечения сочетаются в моем взгляде, кажется, я начинаю зарабатывать репутацию ухажера и мошенника.

Франко смотрит на Фиону, затем поворачивается ко мне:

- Познакомь нас, подонок рыжий.

- Фиона, это - мой друг, Фрэнк Бэгби. Можно просто Франко.

Можно просто Попрошайка. Можно - Говнюк. Или Генералиссимо. Или психованный Хуй. А я его боксерская груша, которая брала на себя все его пинки в «Виктории» в Лейте. ДУФ-ДУФ-ДУФ ...

- Привет, Фрэнк, - она протягивает ему руку, но он почему-то целует ее в щеку, этот мудак умеет удивить (без всякого злого умысла) сюрпризом - так держать, попрошайничает.

- Марк много о тебе рассказывает, - продолжает она.

Глаза Бэгби сразу вспыхивают:

- И что говорит? - Он заглядывает мне в душу, если, конечно, от нее что-то осталось.

- Исключительно хорошие вещи, - спокойно отвечает Фиона.

Рожа Бэгби расслабляется, даже становится похожей на человеческую, благодаря чуть заметной улыбке. Господи, она даже этого мудака сумела очаровать! Он обнимает меня за плечи.

- Мы лучшие дружки, ага, Марк? Знаю его с ебаных младших классов. С пяти лет.

Я напряженно улыбаюсь, делаю большой глоток виски, которое обжигает мне горло.

- Да, один из лучших друзей, - я на мгновение и сам верю в то, что говорю.

Сегодня я имею право на вольности, поэтому от души бью его в грудь.

Бэгби даже не заметил; он в своей стихии, всегда прекрасно чувствует себя на похоронах, как и все психопаты. Мне кажется, что ему просто нравится приносить в чужие жизни смерть и отчаяние, но на похоронах такие мудаки уже и так видят результат; им нечего здесь делать, поэтому можно просто расслабиться и получать удовольствие. Он притягивает меня к себе, мое лицо оказывается прямо перед его психованный рожей, я чувствую его горячий, темный, дымный аромат.

- А мы никогда с тобой не тусили вдвоем, даже просто пива не выпили так, чтобы без всей этой обычной ебаной суеты.

Потому что с тобой каждые посиделки заканчиваются избиением первого попавшегося мудака.

- Я в основном в Абердине, Фрэнк.

- Но ведь не все время, блядь. Видимо из-за того, что мы всегда кого-то пиздим на таких посиделках.

Мы? Ебаный подонок.

- Нет ... Мы всегда так весело проводим время, мы с тобой вдвоем.

- Лучше, бля, и не представить, - объявляет он Фионе, затем обводит одной рукой весь зал, другой прижимая меня еще сильнее:

- Ни у кого здесь нет такого чувства юмора, как у нас, да, парень? Ничего, блядь, им не объяснишь, простите за мой французский, - извиняется он и пытается пролить свет на наш уникальный стиль общения.

Хейзел слышит весь этот разговор и подходит к нам.

- Я записала для тебя кассету, то живое выступление «Joy Division».

- «Still»?

- Да.