Герцог Борджиа н-ской губернии

— Давно, после последней отсидки и уехал, — ответила толстая старуха, которая, похоже, была осведомлена о обстоятельствах жизни Сергеевой лучше и ее бывшего мужа, чем ее товарка.

— Ты забыла, что ль? Он же здесь появлялся весной или летом, не помню, в общем, несколько месяцев назад.

— Ага! Как же это у меня из головы выскочило? Был он, за Светкой приезжал.

— Вся деревня его видела. Страшный стал, худой, весь синий…

— Ну правильно, чай не с курорта приехал, — добавила товарка.

— А Светки-то и не было. Она в Тарасове живет, работает там. Вот он поспрашивал о ней, да и уехал.

— Постойте! А дочка у нее где сейчас? — спросил Алискер.

— Известно где, у родителей, — словно это было нечто, само собой разумеющееся, ответила толстая.

— Где ж быть-то еще, — пояснила вторая, — у Светки ни кола, ни двора. А тут за ней какой-никакой уход.

— Вот именно, что какой-никакой, — добавила толстушка, давая понять, что качество присмотра за ребенком, по ее мнению, оставляет желать лучшего.

— Родители-то Светкины попивают. Раньше один отец пил, а теперь и Валентина, мамаша ее, тоже стала самогонкой баловаться. От такой жизни кто хошь запьет.

Другая старуха, похоже, была полностью согласна с этой точкой зрения.

— Говорят, Валерка, как узнал, что она от него гуляла по-черному, сказал, что покажет ей, где раки зимуют. А у него слово с делом не расходится. Если что пообещал, так обязательно сделает.

Алискер и Николай переглянулись. Обоим показалось, что они напали на верный след.

Обе старухи выглядели очень заинтригованными. Им не терпелось узнать, что же такое натворила Света, что ею заинтересовалась милиция. С острым аналитическим умом, присущим всем прирожденным сплетницам, старухи пришли к выводу, что без участия ее бывшего мужа дело не обошлось. Однако, ни Мамедов, ни Антонов не стали удовлетворять их любопытства, а, поблагодарив за исчерпывающую информацию, пожелали всего доброго и направились к дому Сергеевых, рассудив, что за это время мать Светы должна была успеть подоить корову.

— М-да, — протянул Антонов, когда они опередили старух на приличное расстояние, — девица еще та.

— Да ты не особо доверяй этим бабкам, они всегда рады человека очернить, — возразил Мамедов, — все у них гулящие, пьющие и уголовники.

— Да, а на самом деле Света была святой, — съязвил Коля.

— Конечно, ангелом ее не назовешь, но и таким голословным обвинениям верить не стоит.

— Тем более, о покойниках плохо не говорят, — добавил Антонов уже другим тоном.

— Меня очень заинтересовала информация об этом Валере. Нужно расспросить о нем Светину мать поподробнее, — сказал Алискер.

— А ты собираешься ей сказать о смерти дочери?

— Думаю, что мы с тобой должны это сделать, хотя я бы, конечно, предпочел ничего не говорить. Но подличать я не хочу.

— Это как? — не понял Николай.

— Представь, как это будет выглядеть? Приехали из Тарасова два каких-то кренделя, вызнали все про ее дочь и смылись. А потом она узнает, что мы расследуем гибель дочери.

— Это правильно, — согласился Николай, — но как представлю, все эти слезы… — он не договорил.

Мамедов хмуро взглянул на напарника и ничего не ответил.

ГЛАВА 6

Мать Светы поджидала их у калитки. В ее лице читалась тревога.

— Вы с этими сплетницами зря говорили, — сказала она, когда Мамедов и Антонов подошли к ней, — они наплетут с три короба — не дорого возьмут. Особенно Казачка, — она указала взглядом на черноглазую старуху.

— Валентина… простите, как ваше отчество?

— Ивановна я.

— Валентина Ивановна, — произнес Алискер, — вы не проведете нас в дом, нам нужно вам сообщить кое-что.

Тревога женщины еще более усилилась.

— Проходите, она посторонилась, пропуская их вперед.

— А вашего мужа нет?

— Он на работе, — ответила она.

— А внучка?

— Вероника? Она у подружки своей, в соседнем доме.

— Значит, вы одна?

— Одна? А что вы мне хотите сказать? — женщина с беспокойством вглядывалась в их лица.

Зайдя в дом, Мамедов и Антонов расположились на старом диване. Все убранство было более, чем скромным. Посреди небольшой, с низкими потолками комнаты стоял старый круглый стол, вокруг которого располагалось несколько стульев. Черно-белый телевизор на тумбочке в углу и односпальная кровать у стены, накрытая полинявшим покрывалом, дополняли всю меблировку. Дощатый пол покрывала ветхая дорожка.

Мамедов поерзал на жестком диване. Женщина присела на стул и вперила в него выжидательный взгляд.

— Мне очень неприятно сообщать вам эту тяжелую весть, — проговорил Алискер, не решаясь встречаться с ней глазами. — Она касается Светы.

— Что с ней? — голос женщины прерывался.

— Она умерла.

Валентина Ивановна не сразу осознала услышанное.

— Что вы сказали?

— Светы больше нет.

Мамедов рассказал, когда и где было обнаружено ее тело, а также привел предварительную версию следствия, что смерть наступила в результате отравления. Женщина молча слушала его. Алискер ожидал чего угодно: слез, криков, истерики, но она слушала молча, с застывшим лицом. Это оказалось еще страшнее.