Герцог Борджиа н-ской губернии

— Поехали, — сказал он, садясь, против своего обыкновения, на пассажирское сиденье.

Антонов завел машину, и они тронулись в путь.

— Ну что, будем искать этого Ахметова? — спросил Николай.

— Да, — коротко ответил Алискер.

— Ту думаешь, это он?

— Ничего я не думаю, надо наверняка узнать, а думать и гадать нет смысла.

Николай не стал ничего отвечать, видя, что напарник находится в подавленном расположении. Антонову и самому было не по себе, к тому же он чувствовал угрызения совести, из-за того, что предоставил Мамедову расхлебывать всю эту кашу в одиночестве.

* * *

Я сидела в своем кабинете, курила одну сигарету за другой и каждые пять минут посматривала на часы. По моим подсчетам, Мамедов и Антонов уже давно должны были вернуться или хотя бы позвонить, но вестей от них не было. Я прекрасно знала, что Мещеряков вот-вот вызовет меня и изъявит желание со мной пообщаться. А я не смогу сказать ему ничего определенного. Это означало, что мне придется выслушать его нравоучительные нотации и вытерпеть его недовольную мину.

Я не ошиблась. В первом часу раздался звонок. Я с замиранием сердца схватила трубку в надежде услышать голос Мамедова, но это был мой дорогой шеф.

— Валентина Андреевна, можно вас на минутку? — произнес Мещеряков.

Судя по его официальному тону, он был не один в своем кабинете.

— Иду, Михаил Анатольевич, — как можно бодрее ответила я и и направилась к нему.

Оказалось, что он действительно не один. В кабинете сидел дед подозреваемого в убийстве Владимира Зубова, Василий Васильевич.

Мне не понравилось, что старик, вместо того, чтобы пойти ко мне, решил, как говорится, прыгнуть через голову и пришел прямо к Мещерякову. Но я, естественно, не стала выказывать никакого недовольства и вежливо поздоровалась с Зубовым, который, соблюдая все правила этикета, поднялся мне навстречу.

— Тут Василий Васильевич интересуется, как идет наше расследование, — заговорил Мещеряков в той своей официальной манере, которая всегда меня раздражает.

— Идет, — ответила я, садясь на стул напротив шефа, — вчера я говорила с вашим внуком, а также с его научным руководителем Головиновым. А сегодня двое моих подчиненных отправились в село, откуда была родом убитая девушка, чтобы узнать подробности ее биографии. С минуты на минуты я жду от них известий.

Я взглянула на часы, давая понять, что как раз сейчас мне могут позвонить, а они меня отвлекают. Василий Васильевич, похоже, понял, что я не в восторге от этой встречи. Он смущенно кашлянул и сказал:

— Видите ли, в чем дело, я нахожусь в затруднительном положении. Жена настаивает, что мы должны немедленно сообщить о происшедшем Володиным родителям, а я никак не могу на это решиться. Я не сомневаюсь, что мой внук ни в чем не виноват и не понимаю, чего ради нужно тревожить моего сына и его жену. Они сорвутся с места, бросят все и приедут, а потом окажется, что все это нелепое недоразумение…

— Я ничем не могу вам помочь, — решительно произнесла я, не дослушав Василия Васильевича, — поскольку сама еще ничего не выяснила.

На самом деле у меня были уже кое-какие мысли, но, во-первых, они еще не подкрепились никакими фактами, а во-вторых, в результате беседы с Володей Зубовым у меня сложилось стойкое ощущение, что он не такая уж невинная овечка, как думает его дед. Но и это ощущение не было пока ничем аргументировано.

— Если вы полагаете, что приезд родителей вашего внука может как-то повлиять на ход событий, то вы, конечно же, должны им сообщить.

— То есть, как повлиять? — не понял меня Василий Васильевич.

— Возможно, они смогут нанять вашему внуку хорошего адвоката, если у них есть связи в этой сфере и, разумеется, соответствующие финансовые возможности.

— А вы считаете, что в этом есть необходимость?

— Да, я так считаю, — уверено ответила я.

Что-то подсказывало мне, что даже если Володя Зубов и не причастен к убийству, у него все равно наличествуют какие-то проблемы — слишком он был взвинченным во время нашей с ним беседы.

— Ты думаешь, — встрял в разговор Мещеряков, — что против него имеются серьезные улики?

Я кивнула.

— Очень серьезные.

Дед Зубова заметно побледнел.

— Значит, моя жена права, и я должен сообщить сыну.

Я видела, что Василию Васильевичу очень не хочется этого делать. В общем, такое нежелание было вполне объяснимо.

— Вы можете подождать еще один день, — сказала я, — думаю, завтра у меня будет для вас более существенная информация.

Старик с облегчением перевел дух.

— Хорошо, я так и сделаю, — обрадовано сказал он, поднимаясь, — не буду отрывать вас от дел, большое спасибо, что уделили мне время.

Он пожал руку Мещерякову, поклонился мне и поспешно исчез за дверью.

— Валентина, задержись, пожалуйста еще на минуту, — сказал шеф, увидев, что я порываюсь встать.

Я снова села.

— У тебя действительно нет еще ничего существенного?

— Да, пока нет. Я жду Мамедова и Антонова с новостями.

— А почему ты посоветовала Зубову найти хорошего адвоката?

— Ты же сам ответил на этот вопрос, Миша, против него слишком серьезные улики.

— По-моему, тут есть что-то еще, — Мещеряков испытующе посмотрел на меня.