Герцог покупает невесту

Он снова вспомнил ее потрепанные сапоги. Бледное лицо. Горячую кожу и блестящие глаза. Ему следовало лучше заботиться о ней.

Впредь он будет более внимателен.

Глава семнадцатая, в которой голубка болеет впервые в жизни

Когда она открыла глаза, ее голову пронзила острая боль. Она тут же смежила веки и несколько раз неглубоко вздохнула. Спустя несколько секунд она снова попыталась открыть глаза. Боль была уже не такой сильной. Элис поняла, что лежит в полутемной комнате.

Не поворачивая головы, она обвела помещение взглядом. Оно оказалось просторным. Даже не комната, а целый зал, достойный короля. Не предназначенный для таких людей, как Элис Белл.

Она сглотнула и поморщилась, почувствовав, как сильно у нее пересохло в горле. Должно быть, она издала какой-то звук, потому что кто-то внезапно подошел к кровати.

– Вот.

Чья-то ладонь скользнула ей под голову, приподнимая ее. К ее губам поднесли чашку с водой, и она сделала несколько жадных глотков. Вода потекла по ее подбородку.

– Не так быстро.

– Ах… – пробормотала она, смутившись.

Она подняла взгляд и посмотрела на человека, который помог ей напиться.

– Мистер Уэзертон? – выдавила она из себя.

Элис не знала, кого ожидала увидеть, но уж точно не его. Она, конечно, путешествовала вместе с ним, но он был ее хозяином. Ему не следовало заботиться о ней так, будто она беспомощный ребенок.

Он криво ухмыльнулся.

– Я думаю, что мы можем перейти на «ты», не так ли, Элис?

Она сглотнула.

– Это неуместно. Нам нужно вести себя прилично.

– Мы путешествуем вместе. Вдвоем. Я думаю, что мы оставили приличия далеко позади. – Его улыбка померкла, и он посерьезнел. – Я волновался за тебя.

У нее в груди все сжалось, когда она увидела выражение его глаз, когда услышала его слова. Она снова огляделась. Казалось, что он говорит искренне, но она не знала, что ей с этим делать. Она не знала, что ей делать с его искренностью или своей реакцией на нее. Радость охватила ее, радость понимания того, что она ему небезразлична, что он беспокоился о ней.

Прокашлявшись, она спросила:

– Где мы? Этот зал такой… красивый.

Он внимательно посмотрел на нее, прежде чем ответить.

– Здесь живут люди, которых я знаю.

Люди, которых он знает? Его ответ звучал очень туманно.

– Ну, я рада это слышать. По крайней мере, мы остановились не у чужих людей.

Он даже не улыбнулся ее шутке.

– Как ты себя чувствуешь?

Маркус пристально посмотрел на нее, словно выражение ее лица могло сообщить ему о состоянии ее здоровья.

– Немного болит голова. И очень хочется пить. – Она сделала паузу, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Наконец добавила: – Еще хочется есть. Я проголодалась.

– Я распоряжусь, чтобы принесли бульона.

Бульон.

– Хм! Звучит… аппетитно.

Он вскочил со стула, стоявшего рядом с кроватью, и поспешил к звонку с резвостью ребенка, которого пустили поиграть на улице.

– Начнем с бульона, а там посмотрим.

Маркус позвонил и быстро вернулся к кровати, сел на стул и взял ее за руку. Он сжал ее ладонь и начал нежно растирать ее. Это показалось ей очень странным. И непривычным.

Она сказала себе, что чувства здесь ни при чем. Он просто хотел согреть ее ладони. Вот и все. В этом не было ничего интимного. Ее сердце не должно стучать быстрее из-за этого.

Она села чуть повыше на постели.

– Как долго я… как долго я была больна?

Она провела ладонью по волосам и поморщилась, потому что пряди были липкие и грязные на ощупь. Должно быть, она выглядела ужасно. Не то чтобы она отличалась выдающейся красотой в любое другое время, но сейчас она чувствовала, что выглядит особенно неряшливо.

– Мы приехали сюда три дня назад.

Три дня! Она удивленно покачала головой. Три дня в кровати. Она наверняка выглядела не просто ужасно, а чудовищно. Элис даже боялась представить, какой от нее исходит запах.

– Три дня? Я никогда не болела. Все эти годы я заботилась о больных в доме мистера Бирда. – Элис отличалась крепким здоровьем. На нее можно было положиться. Она подавила смешок. – Впервые мне удалось выбраться из Колли-Бен, и я тут же заболела. Вы, должно быть, считаете меня очень слабой.

Он покачал головой и помрачнел.

– Мне следовало лучше заботиться о тебе.

– Нет, – тут же ощетинилась она.

Ей не хотелось думать, что она нуждается в чьей-то заботе. Нет, она сильнее этого. Даже лежа в постели с лихорадкой, она хотела думать, что ни от кого не зависит. Она не желала быть ему помехой.

– Элис, – тихо произнес он ее имя, – каждому рано или поздно требуется помощь. В этом нет ничего плохого.

Неужели он прочел ее мысли? К горлу подкатил комок, который она не могла проглотить.

– Вы для меня так много сделали. Я стала для вас лишь обузой.

Она посмотрела на его красивое лицо и темную щетину, которая покрывала его подбородок и щеки. По всей видимости, он снова перестал бриться в эти дни.

– Разве я выгляжу как человек, обремененный какой-то обузой?

Она тихо рассмеялась.

– Вообще-то да. Вы выглядите уставшим и изможденным.

Он молча смотрел на нее, водя большим пальцем по внешней стороне ее ладони.

В дверь постучали, и в комнату заглянула служанка.