Герцог с татуировкой дракона

– Как жестоко с твоей стороны, после того как мы были друг с другом почти родными, дать мне поверить… Боже! – Морли впился в волосы пальцами, разрушая их идеальный напомаженный блеск. – И подумать, что вы оба, злобные ублюдки, участвовали в этом грязном фарсе.

– Он все забыл, – поспешила на помощь Эшу Лорелея, как будто чувствуя, что тот потерял способность связно говорить. – В тюрьме произошел ужасный случай, – объяснила она. – Когда моя семья нашла его, он ничего не помнил.

– Я в это не могу поверить.

Эшу не понравилось, как Морли посмотрел на его жену. Сурово. Словно она пробудила воспоминания, от которых он не хотел больше страдать.

– Почему нет? – Она нервно огляделась. – Я могу свидетельствовать. Я была там.

Инспектор поглядел на Эша, и его губы скривились в презрительной усмешке.

– Ты утверждаешь, что у тебя память не в порядке?

– Да, – подтвердил Эш.

– Тогда почему ты выбрал жену, которая почти во всем похожа на мою сестру-близнеца Кэролайн?

Все ощущения времени и места сгинули в какой-то глухой пустоте, когда Эш встретился глазами с Лорелеей.

Синие. Синие, как Балтийское море.

Как у инспектора.

Как у… Кэролайн.

Стена в его голове начала рушиться, вместе со здравым умом и силой в коленях.

На любимое лицо Лорелеи начала накладываться изможденная тень.

Юная. Бледная. Золотая…

Золотые волосы блестят в свете газовых ламп. То короче, то длиннее талии.

Кэролайн… она продала их. Ради него. Чтобы заплатить залог, когда его схватили.

– Тебе не следовало этого делать, Кэро, – донесся из прошлого его собственный молодой голос. – Я заслуживаю гнить за грязного вора.

Она толкнула его в грязный переулок за клетками, полными тощих цыплят на рынке Спиталфилдс. Ее пальцы на его груди были холодны.

– Теперь ты мой должник, – прошептала она.

– Все что угодно, – поклялся он, задыхаясь от юношеской похоти. – Я дам тебе, что только ни попросишь.

– Поцелуй.

Это была не просьба, а приказ.

Тот поцелуй был первым в его, но не в ее жизни. Не для Кэролайн. Она начала целоваться слишком рано и целовалась слишком часто. Тогда, в том переулке им было по шестнадцать, а она уже два года брала деньги за свои услуги.

Резаку это не понравилось бы. После того, как она вышла на улицу, их воровство стало новым безумием. Если бы им удалось получить достаточно, чтобы заплатить за полковую комиссию, их жизнь могла бы решительно улучшиться. Они смогли бы отсылать домой свою заработную плату.

Резак. Резак – «Мертвый Глаз» Морли. Брат-близнец Кэролайн. Самые ловкие пальцы в Спиталфилдс. А может, и во всем Лондоне. С пятидесяти шагов он мог камешком попасть в ведро, разбить окно из рогатки с улицы. Он был легок и быстроног, лазал по зданиям и наблюдал за городом с крыш, а Эш – тогда звавшийся Дорианом – был скотиной на земле. Поднимал, бил или ломал то, что приказывали.

– Ты мог бы жениться на Кэролайн, – искренне предложил сам Резак, балансируя на поручне пирса, пока они слонялись по рынкам, вонявшим хуже внутренностей мертвой рыбы. – Тогда мы будем братьями. Если ты умрешь, она получит вдовью пенсию.

– Мог бы, – согласился Дориан. Он мог жениться на красавице Кэролайн. Мог спасти ее с улиц. Преуспей он, она была бы женой офицера. – Мог бы, – повторял он, все больше и больше влюбляясь в эту идею. – Но женись я на твоей сестре, кто получит твою пенсию, если убьют тебя?

– Все просто. – Резак пожал худыми плечами и хитро посмотрел на друга. – Твоя мать. Она все еще прелестна, не так ли? Думаешь, она выйдет за меня замуж?

– Отвали! – Дориан бросился на Резака, и тот, смеясь, отскочил.

– Не злись. Я не заставлю тебя называть меня папой.

Они носились по рынку, сбивая ящики и торговцев рыбой. Дориан был быстр, но Резака не мог поймать никто. Если бы ему удалось, он мальчику ничего плохого бы не сделал. Они ссорились и дрались, как братья, пока один из них не предлагал мир.

Это была веселая тройка. Резак, Кэролайн и Дориан. Он не мог вспомнить все годы, проведенные вместе. Не мог вспомнить их скудные трапезы или чудесные мгновения. Но невинная мальчишеская любовь пронзила его грудь такой восхитительной остротой, что у него перехватило дыхание.

Они были семьей.

Пока не было крови.

Кровь и вода. Всегда кровь и вода.

И золото.

Золотые волосы волнуются, как тростник, в грязи и иле Темзы.

«Кэролайн!»

С громким стоном Эш зашатался. Прижал обе ладони к вискам, произнося ее имя с той же болью, которую испытывал в то утро, когда они ее потеряли.

Распространились слухи о том, что у Дока Палача к берегу реки прибило тело, поэтому он вместе с Резаком направились в ту часть Вапинга, чтобы поглазеть и, возможно, облегчить пару карманов.

Пока они лениво пробивались сквозь толпу, он своровал почти два шиллинга.

Потом Резак закричал. Мучительная боль, забыть которую казалось невозможным. Такой крик оставлял шрамы на душе.

Кэролайн. Дерзкая, обольстительная, смышленая Кэролайн. Ее ум и улыбка были быстры, как у ее брата.

Достаточно быстры, чтобы привлечь внимание убийцы.

Резак озверел. Он вырубил двух полицейских, а еще семерым пришлось его держать, чтобы оттащить подальше от тела любимой сестры.