Герцогиня

Как больно! В бёдрах, ягодицах, пояснице… Мальчик принял слезу на свой счёт? — Очень хорошо. Пусть он унесёт это воспоминание с собой. В дальнюю дорогу, в смертельно опасный путь. А сама — в свою дорогу. Полную огня. Адского огня сжигающего тело. От битых о камень пяток, выворачиваемой лодыжки, саднящих коленей… до раскалённой спицы в затылке. Тридцать шагов. До двери зала, до двери покоев, до постели. Шагов, которых надо сделать самой. Держа спину, голову, лицо… Шаг — вспышка, два — пламя, три — пожар…

Кричать — нельзя. Здесь. В спальне — будет можно. Немного постонать, прикусить распухшие губы, чуть слышно повыть. Пока же… Шагай, герцогиня. И запрети своим слезам течь.

"Всё проходит" — сказал Соломон. Он не сказал "все". Ты — прошла. Свою дорогу. И упала. Без сил. Грудью на кровать, коленями на пол. Если бы сейчас какой-нибудь очередной мастодонт… или таран… или рачья клешня… даже и не заметила бы.

— Пресвятая Богородица! Сжалься! Помоги! Пережить…

Полчаса потока мучений: раздевания, омывания, смены повязок. Пылающее уже лихорадочным жаром обнажённое тело под тонкой простынёй.

— Ты же хотела спать нагой? Ну вот. Полностью. Если не считать повязок.

В нарастающем горячечном тумане вдруг паника: мужской грубый злой голос в прихожей. Ужас:

— Он! Тот! Вчерашний! Сейчас! Снова! Здесь! Меня! Беспомощную, бессильную. Больную, слабую…

Но, если вслушаться, слышан голос служанки. Неприветливый, но не панический. А если та в сговоре? Если вот сейчас приведёт сюда и…

Скрип двери, шелест подола:

— Госпожа? Вы не спите? Тот гонец… он привёз и второе письмо. Лично в руки вашей милости.

Письмо?! Какое письмо?! Зачем письмо?! О Боже… Я же — герцогиня, мне — пишут.

— Зови. Нет! Я в таком… Принеси пакет.

Взгляд на внешний конверт. Печати целы. Внутри — второй конверт. Тоже — целые печати и коротко "лично в руки". Служанка уносит порванные конверты. Читать — сама. Значит — и держать сама. Замотанные полотном, опухшие после связывания, запястья с мазями. Битые о пол локти… Как же он меня… в коленно-локтевой… Каждый "бросок мастодонта" — синяк на локтях. Расплывающиеся от слёз буквы, бессмысленные слова, не складывающиеся в фразы, ускользающий смысл…

Вдруг острое осознание:

— Это — война.