Герцогиня-дуэлянтка

– Вы говорите о тех, кому Бонапарт пожаловал титулы?

Дюма кивнул:

– Я не имел чести знать вашего покойного супруга, ваша светлость, но моя фирма вела дела Ла Фонтенов на протяжении столетия. Более того, мы настолько сблизились со своими клиентами, что, как и они, были вынуждены провести в изгнании почти десять лет.

Гай не мог отделаться от мысли, что адвокат очень гордился этим обстоятельством.

– Священник, проводивший церемонию бракосочетания, также был вынужден скрываться. От его преемника я узнал, что он был убит всего через несколько дней после церемонии, не успев сделать соответствующую запись в церковной книге. Исправить это удалось лишь четыре года спустя, когда семья погибшего священника смогла наконец получить его личные вещи. О смерти герцога было известно его кузену… э-э… отцу нынешнего герцога, переехавшего в Брюссель, чтобы спасти семью от смерти.

Адвокат повернулся к герцогу и кивнул.

– Мой отец умер прежде, чем у него появилась возможность посетить фамильное поместье, – заговорил тот. – Я и сам посетил замок Ла Фонтенов лишь в прошлом году, когда Бонапарт потерпел окончательное поражение. – Он посмотрел на Сесиль. – Насколько я понял, вы жили в замке, будучи ребенком?

– Да, это был мой единственный дом во Франции, – не стала отрицать Сесиль. – Когда герцог ездил в Париж, мой отец время от времени его сопровождал. Но большую часть времени мы жили в поместье, и там, в небольшой мастерской, мой отец с несколькими оружейниками занимался своим ремеслом.

– Боюсь, вы не обрадуетесь тому обстоятельству, что замок сильно изменился. Время не было к нему благосклонно. – Герцог поджал губы, а его голубые глаза вспыхнули недобрым огнем. – На протяжении почти десяти лет замок передавали из рук в руки, словно приз, который вручался победителю по прихоти того, кто находился у власти. Последние одиннадцать лет он принадлежал графу де Аллару.

– Это один из генералов Бонапарта? – спросил Гай.

Герцог бросил на него быстрый взгляд.

– Верно. Он вошел в число казненных в прошлом году приспешников Бонапарта, когда король вернулся в Париж.

И, стало быть, собственность вновь лишилась хозяина.

– Недавно мое прошение было одобрено, – продолжал герцог, – и это значит, что замок и часть прилегающих к нему земель вернулись к моей семье.

Он повернулся к Дюма и еле заметно кивнул. Пожилой адвокат откашлялся.

– А вот теперь мы подошли к тому, чтобы поговорить о принадлежащей вам части наследства, ваша светлость.

Сесиль недоуменно заморгала:

– Моей части? Но я думала, что все отойдет к наследнику, раз таковой объявился.

– Все, что имело отношение к титулу, перешло к его нынешнему владельцу, но довольно большая часть собственности покойного герцога принадлежала лично ему.

– Прошу вас, объясните, какое отношение это имеет ко мне.

– Герцог унаследовал замок и титул. Все же остальное, включая четыре поместья – два из которых находятся во Франции, одно в Новом Орлеане и одно здесь, в Англии – равно как и многочисленные солидные банковские счета в разных странах мира, принадлежит вам, ваша светлость.

На несколько долгих мгновений в библиотеке повисла тишина, прервал которую герцог.

– Вы, наверное, гадаете, почему я приехал вместе с мсье Дюма.

Гай прекрасно понимал, зачем здесь находится этот человек.

– Не стану ходить вокруг да около, – с обворожительной улыбкой проговорил герцог. – Полагаю, это означает «говорить начистоту»?

Пребывавшая в замешательстве Сесиль лишь молча кивнула.

– Часть унаследованной вами земли всегда использовалась для того, чтобы кормить герцогство. Без нее замок попросту не смог бы процветать.

Гай нахмурился:

– Это действительно прискорбно, но вы же не собираетесь обвинить мисс Трамбле в том, что покойный муж завещал эту землю ей?

Герцог раздраженно посмотрел на него, а потом перевел пронизывающий взгляд своих голубых глаз на Сесиль.

– Прошу вас, отвечайте на любые вопросы мистера Дарлингтона, как если бы они исходили от меня, – потребовала она.

Лицо Ла Фонтена на мгновение исказила кислая гримаса, но он все же кивнул.

– Нет, я не говорю, что она в чем-то виновата. Но есть определенные обязательства, которые необходимо соблюдать, чтобы брак считался законным.

– Что вы хотите этим сказать? – спросила Сесиль.

Бледное лицо герцога залила краска, и он посмотрел на адвоката, но мсье Дюма, казалось, совсем не горел желанием говорить.

Гай откашлялся, и три пары глаз уставились на него.

– Он хочет сказать, что семья собирается оспорить законность брака и доказать, что он был фиктивным.

Сесиль перевела взгляд с Гая на своих гостей.

– И вы действительно намерены искать доказательства? – В ее голосе звучало скорее удивление, чем гнев, в то время как Гай начал закипать.

– Его светлость еще ничего не решил, – поспешно заметил адвокат.

– Насколько я понял, вы больше не выходили замуж, – сказал герцог.

Гай уже открыл рот, чтобы спросить, какое ему до этого дело, но его опередила Сесиль.

– Не выходила. Но какое это имеет отношение к делу?

– Я вдовец с двумя дочерьми и без наследника…