Герцогиня в изгнании

— Так вы утверждаете, что понятия не имели об истинной сущности вашей жены? — скучающе спросил уже начинающий седеть мужчина в форме, постукивая металлическим пером по пергаменту. Его холодный взгляд при этом скучающе прошёлся по уже сделанным записям.

Свет в комнате специально был приглушен, и ярко освещалась только столешница, да собеседники, по пояс сидящие за столом. Остальная часть помещения утопала в полумраке, но даже в нём можно было различить бесконечные стеллажи, а также тяжелые портьеры на окнах.

Герцог Шаттери, пребывающий в не самом лучшем расположении духа, скрипнул зубами и отчеканил:

— Повторяю: ваши обвинения звучат как бред сумасшедшего. Все знают, что Этерия — маг жизни, и она никак не может быть некромантом. — Вилейт говорил очень твёрдо и не единый мускул на его лице не выдал его нервозности.

Человек любой выдержки не смог бы спокойнее воспринять конвой, встретивший герцога, едва он переступил порог портальной комнаты у себя в особняке. Задержать главного дознавателя и его подручных обитатели особняка не могли по простой причине — у человека с нашивкой в виде трехглавой птицы на груди были полномочия буквально врываться в любые покои кроме королевских.

Седригу Мортону было дано право даже лорда крови призвать к ответу. Чем сейчас бессовестно и пользовался дознаватель, отыгрываясь за все мелочные стычки с Вилейтом. Именно поэтому герцога Шаттери “попросили” немедля проследовать за конвоем, а затем оставили его почти на сутки в одиночестве, прежде чем приступить к допросу. От которого, к слову, Вилейта пробил холодный пот — Альберт и узкий круг его людей знали о силе Медеи, и герцогу стоило большого труда удержать лицо, когда ему об этом сообщили.

Дознаватель посмотрел на кристалл, установленный в специальную треногу. Тот оставался всё таким же молочно белым, не радуя его подобным результатом.

Хмуро посмотрев на Вилейта, Седриг прищурил водянистые глаза и прямо спросил:

— Как вам удается обманывать артефакт?

— Обмана нет. Я говорю правду, — спокойно ответил Вилейт, радуясь тому, что дознаватель просто не задавал правильных вопросов. Ведь Этерия на самом деле не была некромантом, им являлась Медея в теле бывшей фаворитки его венценосного кузена.

— Это невозможно, — процедил дознаватель, сжимая металлическое перо так, будто желал использовать его для менее гуманного допроса, — потому как у нас есть доказательства, говорящие об обратном. Его величество пока не стал предавать огласке такой вопиющий случай и в данный момент старается тихо исправить ситуацию.

После этих слов сердце Вилейта пропустило удар, но он быстро справился с собой. После чего с затаённой угрозой уточнил:

— Вы намекаете, что моей жене угрожает опасность из-за этих неуместных обвинений?

Дознаватель пристально отслеживал эмоции на лице герцога и, судя по тому, как недовольно он отложил бумагу с показаниями, найти искомое ему не удалось. Потому Седриг решил хоть немного сбить спесь с раздражающего его Вилейта, бросив:

— Будь они не уместными, то сейчас лучший полк его величества не расправлялся бы с гадкой некроманткой. — Очередной пристальный взгляд и снова никаких эмоций, за которые можно было бы ухватиться. Так что дознавателю ничего не оставалось, как оставить провокации и продолжить: — Но не это важно. Нам сейчас нужно узнать, причастны ли вы к тёмным деяниям Этерии Шаттери? И насколько вы преданы империи и императору.

— Да как вы смеете бросать мне в лицо подобные заявления, — угрожающе подался вперед Вилейт, всем своим видом показывая, что подобное он не будет терпеть даже от настолько уполномоченного лица. Сам же герцог в это время старательно прятал волнение за жизнь Медеи за своей вспышкой ярости. — Я всегда был предан Альберту и Валлису, поэтому придержите свою желчь при себе, — процедил, как и ожидалось, уязвлённый лорд крови.

— А вот у нас иная информация, — пропустил мимо ушей последнюю фразу дознаватель. Явив на свет довольно увесистую папку, он протянул: — Есть один источник, утверждающий, что вы неоднократно высказывались об императоре в пренебрежительной и даже угрожающей форме. А так же этот источник заверил, что вы утверждали, будто сами стали бы лучшим правителем. Разве такое не считается изменой?

Не нужно быть гением, чтобы понять, кем был информатор и Вилейт лишь улыбнулся на такое заявление, после чего с заметной иронией в голосе спросил:

— Вы готовы поверить словам брошенной женщины? Очевидно, что ваш источник не кто иной, как Изабелла, — Седриг оставался хладнокровным, но даже так Вилейт понимал: он прав. Так что, не дав дознавателю возможность начать его лживо переубеждать, герцог Шаттери продолжил: — Мне уже давно известно, что она стала доносить на меня, потому я точно не стал бы с ней откровенничать. Женщин подобных ей навещают не ради болтовни.

Встретив откровенную усмешку Вилейта холодным взглядом, дознаватель произнёс:

— Что ж, раз вы не желаете сотрудничать, то в ходе заседания суда поблажек не ждите.

— Суда? — не веря своим ушам, переспросил Вилейт. — Альберт даст ход разбирательству?