Герцогиня в изгнании

Зачем аристократке из провинции знать письменность всех ближайших иноговорящих соседей? А также древний язык королевских семей? Почему она разбирается не только в вышивке, рисовании и правильном ведении хозяйства, но и геологических картах, цепочках торговых трактов, планах развития необжитых земель и даже в погодных маркировках регионов? До этого мне и слов таких-то не было известно! Всё изменилось, едва на глаза попались выцветшие карты всего континента Фолдейна — знания моментально начали всплывать на поверхность, основательно укореняясь в памяти.

Пусть наставница, служившая при дворе, растила меня образованной, но её знания в данных сферах меркли перед вроде бы обычной фавориткой императора. Этерия не была гением — её просто превосходно обучили. Может Альберт готовил её на роль своей императрицы? Тогда зачем игнорировал её связи с другими мужчинами? И как вообще допустил, чтобы она оказалась в центре конфликта государств? Опять вопросы, на которые у меня пока не было ответов.

Также всё чаще во мне проявлялась Этерия и в том, что касалось поведения. Я ловила себя на мелочах привитых только аристократкам: когда я ела, то обязательно сервировала стол и сидела с прямой спиной, никогда не чавкала, не пила громко чай и даже начинала двигаться как-то иначе — степеннее и грациознее. Однако и себя я не теряла, потому что делала и то, что не свойственно благородной девице.

Например, частенько сидела в кресле поджав под себя ноги, и ела сухари с пряностями — излюбленную закуску рабочего класса. У меня не вызывали трудности ни работа по дому, даже самая тяжёлая, ни уход за собой, ни откровенная убогость моего нового дома. И вроде бы можно радоваться, ведь от нового положения я столько всего приобретаю едва ли не каждый день, но ликование лучше придержать. Хотя бы до тех пор, пока не станет известно о судьбе Этерии. Вдруг хозяйка этого прекрасно-ужасного тела объявится и вытеснит меня в объятия Тёмной Матери. Надо обязательно подготовиться к такому варианту.

Голова продолжала гудеть от мыслей, но всё пришлось отложить, чтобы встретить торговца из Радека. Портал уже мерно пульсировал, то и дело выплёвывая и снова проглатывая двух помощников торговца — они отвечали за разгрузку дров и сейчас два шустрых мужчины средних лет пополняли мои запасы. Хоть здесь вокруг полно деревьев, но махать топором в этом теле дело неблагодарное. Я пыталась. В итоге нежные руки не спасли даже толстые перчатки, и потому приходится раз в две недели исправно отдавать монеты торговцу ещё и за дрова. На тепле в моём краю экономить нельзя.

Заполнив специальную стойку сухими уже порубленными поленьями, помощники поклонились и сконцами исчезли в портале. Бедные мужчины — они то краснели, то бледнели, когда видели меня и порывались поговорить, но я оставалась вне досягаемости для них. Гостей моего поместья портал не пускал дальше круглой площадки в глубине широкого коридора. Так что тому же торговцу приходилось ждать, когда я подойду к нему, чтобы оплатить его услуги.

Филт уже жадно потирал руки, предвкушая тяжесть очередного кошелька. А платить сегодня мне придётся непривычно много.

— Вот ваш прошлый заказ, — заискивающе произнёс торговец, указывая раскрытой ладонью на выставленное на широком подоконнике богатство. — Всё самое лучшее и качественное. Я лично подбирал товар из вашего списка! Можете в этом убедиться.

Тщательно осмотрев каждую вещь, заглянув во все свёртки и мешочки, я улыбнулась уголками губ и сказала:

— Чудно, вы хорошо потрудились. — После чего, протянув тугой кошель с почти всем имеющимся у меня золотом добавила: — Здесь оплата и аванс для покупок на следующей неделе. Список прилагается.

В цепкую руку торговца легли деньги, а поверх них бумага, исписанная моим вторым почерком с красивыми завитушками. Меры предосторожности лишними не бывают.

Крысиные глазки Филта засияли, и он мёртвой хваткой вцепился в мешочек, а список сунул в широкий карман длинного подбитого мехом сюртука. Торговец уже хотел, как обычно уйти после совершения сделки и новых указаний, но впервые за время нашего сотрудничества я его остановила словами:

— А это вам за хорошо проделанную работу и в благодарность за вашу верность.

Протянув ещё один кошелёк с последним десятком золотых, увидела то, чего добивалась — неподдельную преданность на безволосом лице. Правда, не мне, а золоту.

— О, госпожа, вы так щедры, — защебетал Филт, ловко забирая подношение и пряча его прямо у сердца, проще говоря, в нагрудный карман сюртука. А затем, склонившись, залебезил: — И не сомневайтесь, я только Ваш покорный слуга и достану что угодно! Только попросите. И, полагаю, вашему мужу знать обо всех ваших покупках не обязательно? — прозорливо уточнил этот жулик.

— Если можно, то когда,… точнее, если он будет интересоваться, покажите ему второй список, приложенный к первому, — коротко ответила торговцу, и он расплылся в понимающей улыбке.