Герцогиня в изгнании

Чтобы проверить свои выводы герцог взял со стоящего рядом столика колокольчик для слуг и коротко позвонил. Не прошло пары мгновений, как на пороге гостиной появился уже ранее встреченный Вилейтом дворецкий.

Тот почему-то с опаской поклонился, приложив затянутую перчаткой ладонь к крепкой груди и произнёс:

— Слушаю вас, господин.

Дав знак дворецкому выпрямиться, Вилейт посмотрел в какие-то жуткие, слишком светлые глаза уже прилично поседевшего мужчины и сказал:

— Будь добр, принеси мне книгу расходов.

— Как прикажите, — последовал короткий ответ и осторожный кивок. После чего дворецкий без лишних слов поспешил исполнить поручение.

Книга обтянутая алой кожей оказалась в руках герцога довольно быстро, заставляя его подивиться скорости немолодого дворецкого. Исполнительность Вилейт очень ценил и потому спокойно поблагодарил слугу, а так же похвалил его за работу. Удивление на лице Бьерна появилось лишь, когда герцог переместил всё своё внимание на книгу — ревенант хоть и не помнил всего из своей жизни, но он точно знал: аристократы проявляющие вежливость к слугам — редкость.

Едва Вилейт пролистал немногочисленные ещё хрустящие страницы с витиеватыми записями, еле сдержался, чтобы не выругаться вслух. Но про себя он принялся поминать помощника, живущего в Радеке, самыми недобрыми словами. Этот скромный с виду клерк, с брюшком похожим на спелый арбуз, обворовывал его! В графе поступлений средств не было отмечено ни одного золотого, выделенного на восстановление поместья. Конечно, помимо помощника ещё оставался вариант, что дворецкий, в чьи обязанности входило ведение книги, просто не внёс их и оставил себе. Однако интуиция, а также слишком прямой взгляд дворецкого, подсказывали герцогу для начала нежданно-негаданно проверить именно помощника. Ведь он так же должен был докладывать обо всём, что происходит с Этерией. В его же последнем отчёте не было ни слова о болезненном виде госпожи.

Пока герцога распирало от злости, по большей части на себя, стоявший рядом Бьерн, недоумевал. Его хозяйка переживала, что муж заметит подмену слуг, но видимо напрасно. Вальяжно сидевший в кресле блондин даже не усомнился в подлинности Бьерна, когда тот представился дворецким. Но в этом не было ничего удивительного, ведь заклятье на портале не пропускало на территорию поместья чужих, а задержавшихся гостей, пришедших своим ходом, должен был “сдать” страж.

Но даже так Бьерн украдкой покачал головой — на месте герцога он точно проявил бы больше интереса к ТАКОЙ жене. Каким слепцом нужно быть, чтобы не заметить тьму, клубящуюся вокруг госпожи? И куда надо смотреть, чтобы не увидеть острый ум в, по большей части, серых глазах? Таких женщин нельзя оставлять наедине со своими мыслями, тем более на длительный срок, если ты, конечно, не мечтаешь однажды проснуться и понять: она лишила тебя всего.

Неподалёку от поместья Хильдем

˜٭❖٭˜

Глубокая тень дерева надежно укрывала в своих недрах тёмную фигуру. Вот уже несколько недель Эдвин под пологом невидимости исследует место обитания цели и будь у него волосы чуть короче, то они бы беспрестанно шевелились от увиденного.

Сколько раз главе убийц приходилось использовать отбивающий нюх порошок — не счесть. Лес вокруг поместья кишел восставшими тварями, и малейшее промедление уже не раз могло стоить ему жизни. Эдвин скрипел зубами, костерил заказчика и сожалел, что сразу не пошёл на это дело сам: только благодаря врождённой способности полностью сливаться с тенями он смог зайти так далеко.

Поначалу Эдвин не понимал, откуда столько умертвий в окрестностях, а затем сам стал свидетелем рождения ужасной твари — упыря.

«Некромант», — беззвучно тогда прошептали губы главы Пауков. — «Настоящий некромант…»

Несмотря на закалённый характер, Эдвин едва подавил желание бежать сломя голову, чтобы успеть донести весть о чудовищной герцогине, чья сила растёт день ото дня. Однако привычка главы убийц всё анализировать заставила его продолжить наблюдение, и чем больше он видел, тем меньше его цель походила на свихнувшихся магов смерти из сказок.

Этерия Шаттери действовала слишком расчётливо, будто в ней нет ни то, что безумия, а вообще никаких эмоций. А ещё Эдвина поразило то, что дух леса, которого все привыкли считать злым, благоволил молодой некромантке — не раз к избитой времени ограде поместья леший приводил умирающих своей смертью животных, чтобы те обрели посмертную жизнь. Выросший на древних легендах Эдвин понял: здесь происходит что-то, что нельзя судить с первого взгляда.

Ему захотелось понять, ради чего Этерия Шаттери рискует собой? Ведь тогда, при обращении упыря, он видел, как горели глаза стража, как были напряжены уже созданные ей слуги, а это означало, что она была в опасности. Эдвину захотелось узнать, что же движет хрупкой девушкой, что смотрела на трупы не как на что-то отвратительное, а как резчик на свежеспиленное дерево.