Герцогиня в изгнании

Моя реакция не осталась незамеченной. Не знаю, к чему Вилейт отнёс мою дрожь, но выпрямившись и не выпуская мою руку из своей, он с усмешкой добавил:

— Ну что же вы, дорогая, не стоит так сильно радоваться моему визиту. Мне, право, даже как-то неудобно.

Уголки моих губ дрогнули, но остались на месте. Мы друг друга прекрасно поняли, однако так просто сдаваться не в моих правилах, потому я оставила колкость без внимания и продолжила отыгрывать благородную жену “ радостно” встречающую мужа.

— Могу ли я узнать цель вашего неожиданного визита? — мои слова могли бы прозвучать бестактно, если б не были произнесены вежливо и с искренним участием.

— Разве законному мужу нужны причины, чтобы навестить жену? — последовал ироничный вопрос.

— Конечно, не нужны, — мило улыбаюсь одними губами, попутно высвобождая свои пальцы из руки Вилейта. А затем холодно подмечаю: — Но разве не странно проявлять интерес к тому, о ком вы забыли почти на год? Ни один законный муж не оставит свою жену на столь длительный срок без веской причины.

Хоть мне это было на руку, но очень уж хотелось указать на отсутствие совести у Вилейта. Я полагала, он хотя бы раз в пару месяцев будет интересоваться судьбой той, к кому когда-то был неравнодушен, а тут почти год тишины. Этерия бы за это время либо зачахла, либо, заболев, уже сделала бы его вдовцом.

Муж немного помолчал, а затем, аккуратно взяв меня за подбородок, чтобы мягко заставить посмотреть ему в глаза, спокойно произнёс:

— Мне нужно было время, чтобы привести свои чувства в порядок. Иначе я бы мог не сдержаться, и наш брак закончился бы так же резко, как и начался.

В принципе логично, но как-то уж слишком Вилейт тянул с принятием ситуации. К тому же, я прекрасно помню его последние слова и сомневаюсь, что он днями напролёт боролся с собой. Скорее у него происходили битвы иного рода — с любовницей в её кровати. Так что оправдание не засчитано.

— Понимаю, — опускаю ресницы в притворном жесте согласия. Однако сразу после этого, не обращая внимания на чужое прикосновение, прямо смотрю в голубые глаза и твёрдо произношу: — И потому не вижу причин для того, чтобы вы оставляли столицу со всеми её… прелестями и спустя столько времени навещали меня. Здесь нет ни императорского двора, ни театров со всеми их развлечениями, так что боюсь вашу скуку здесь никак не развеять.

Читай между строк: беги к той, с кем развлекался всё это время, потому что от меня такой же отдачи делу ты не дождёшься.

На красивом лице проступает понимание, за что мне даже захотелось зауважать этого мужчину, но лишь на миг. Мне неизвестно насколько Вилейт погряз в делах императора, ведь он нередко исполнял роль его сторожевого пса. Нужных воспоминаний пока не приходило.

— Этерия, — вздыхает Вилейт, убирая руку от моего лица. Перед этим мне показалось, будто он хотел погладить меня по щеке, но это бред. Муж не отводит от меня взгляда и продолжает: — Ты должна понимать: я вспыльчив, иногда излишне импульсивен, несмотря на привычку оценивать ситуацию холодным разумом. Однако даже воину трудно справиться с настолько сильными чувствами — мы с Рихардом выросли вместе, и он был мне большим братом, чем… Альберт. И хоть я понимаю, по чьей указке ты действовала, мне действительно трудно оставаться спокойным рядом с тобой. Ты могла хотя бы день посомневаться, чтобы Рихард поехал исполнять твой каприз немного позже и не попал под тот страшный обвал.

А ведь он прав. Если бы Этерия хотя бы немного колебалась или хоть миг подумала, что всегда есть иной путь, жертв на её пути было бы меньше. Хорошо, что Вилейт понимает, кто стоял за Этерией, но он не осознаёт главного — тогда Альберт не хотел просто воспользоваться отсутствием принца Сарта, организованного верной фавориткой, он точно желал избавиться от него с концами. Потому, когда бы Рихард не поехал за редчайшим мехом ледяной рыси, его бы постигла та же участь. Стоит ли объяснить Вилейту, что его кузен гораздо хуже, чем он думает? Пожалуй, нет. Вдруг он в курсе и сейчас просто пытается себя оправдать.

Моё молчание задело мужа, и он снова перешёл на официальную речь:

— Однако после долгих размышлений, мне стало ясно, что я обошёлся с вами слишком жестоко. Пусть после содеянного вы заслуживаете гораздо более суровой кары, но перед Богами и людьми вы моя жена. И мне стоило заботиться о вас лучше, — в последних словах неожиданно прозвучало сожаление.

— Вы сами себе противоречите, — недоуменно ответила я.

— Знаю. Идёмте, — после рубленых фраз муж поравнялся со мной и, положив мою руку на сгиб своего локтя, повёл меня в сторону дома.

На языке вертелось много вопросов, но мне нельзя было казаться слишком заинтересованной. Вдруг Вилейт решит после такого приёма навещать меня чаще. Так что весь путь до крыльца мы проделали молча.