Гесериада

— Каких еще скорбей недостает мне в этот день? Но знаю твердо одно, что, если б молитвы прежние исполнились силы, то в этой силе мое возвращенье и брак мой! Ты же, гонец, поезжай в обратный путь: я уйду!

* * *

В этот день каких скорбей недостает еще мне?
Но одно я знаю твердо, что, исполнись силы прежние молитвы,
В тот же день свершатся разом и возврат, и брак мой.
Ты ж, гонец — езжай в обратный путь-дорогу:
Я уйду, спокоен будь, отсюда.

Тумен-чжиргаланг велит собрать бедных и убогих своего разноплеменного, из всяких улусов собранного, хорона и, наказав им всем хорошенько присматривать за ее домом и скотом, как будто бы она сама тут была, говорит:

— Тяжел недуг моего Гесера и нежданно надо мной разразилось горе-страданье: вот почему я и созвала вас! — Распределяет она между ними все свое достояние и со слезами пускается в путь. Начиная с хоронской ее разноплеменной бедноты, все решительно пришли в уныние и кочуют вслед за ней при всеобщих слезах-сетованиях:

— Ах, болезная, сокровище ты наше, матушка! Зачем ты покидаешь нас, великое свое разноплеменье? Тебе радость — сообща и мы бы радовались, тебе горе-страданье — и мы бы сообща страдали! Коль нужны эти наши жизни — так умрем! — И они с плачем продолжают провожать ее. Тогда обращается к ним Тумен-чжиргаланг:

— Хоть бы все эти пошли за мной — только худо это для государя, Гесер-хана. Хоть бы все и вся пошли — только худо это для милосердного моего государя, Гесер-хана. Возвращайся ж по домам, народ мой! — При этом раздает она взятую было на дорогу казну и пускается в путь, а все ее люди возвращаются по домам.

Едет она одна-одинешенька, куда глаза глядят, и вот приходит к белоцветной земле:

— Уж не всякая ль там тварь у них белым-белоцветная? — Выходит ей во сретенье послом, принимает ее белый заяц. Устраивает белоцветный улус-народ великий пир, надевают на нее белый кафтан, сажают на белого коня, говоря: не суженая ль то в ханши нам? И выходят провожать ее.

Следуя далее, приходит она в пеструю страну. Выходит ей навстречу послом и принимает ее пестрая сорока. И этот улус, по образу прежнего, устраивает пир и так же затем ее провожает.

Приходит она, затем, в желтую страну. Встречает послом и принимает ее лиса. Все твари и здесь устраивают пир и, проводив ее, возвращаются.

В дальнейшем пути приходит она в синюю страну. Встречает ее послом и принимает ее волк. По-прежнему устраиваются пир и проводы.

Но вот приходит она в черную страну и, войдя в море, идет куда глаза глядят. С расстояния, которое пробежит во весь дух мерин, дохнуло на нее знойным ветром.

«Что это?» — думает она и со страхом идет дальше. С расстояния, которое пробежит во весь дух двухгодовалый жеребчик, дохнуло на нее резким холодным ветром, и от веяния этого ветра не может Тумен-чжиргаланг устоять на ногах.

— Что же мне делать, мой Гесер-хан? — плачет она и идет дальше. С такого от нее расстояния, которое пробежит во весь дух годовалый жеребенок, идет на нее некто: верхняя губа его достает до неба, а нижняя — на полу. Испугалась Тумен-чжиргаланг, не двенадцатиголовый ли то Мангус; пошла навстречу, земно поклонилась и ведет такую речь:

— Говорят, вышний Хормуста — хан тэнгриев. Прибыв сюда этою ночью, я ночевала в степи, и вот во сне ли то было или наяву, но только сделалась вдруг великая тьма, и я как будто бы поднята была на небо; как могу я знать, был ли то непременно хан тэнгриев, Хормуста? А поутру сегодня, устав от ходьбы, я уснула на берегу моря. И вот будто бы из пучины морской набрасывается на меня, чтобы проглотить, рыба-кит: но ведь может быть то не рыба, а сам драконов царь? И тебя вот, как я могу распознать? — И кланяется в ноги:

— Покинул меня государь десяти стран, Гесер-хан, и вот поднялась я и пришла сюда, держа в мыслях двенадцатиглавого Мангуса. Уж не сам ли здесь Мангус-хан? Или не он? И она преклонилась пред ним, продолжая:

— Желала б я некогда стать у такого хана рабыней, доильщицей коров, или хоть служанкой, которая выносит золу!

— Ха-ха! Прекрасно, прекрасно, — говорит Мангус. — Пойдем! — и при этом проявился весь. Ты, дорогая, не пугайся, тебя я не стану есть! Должно быть, ныне проявляется сила моих молитв. О тебе я слышал: говорили, что у Гесера-хана есть хорошенькая жена, и я надумал было забрать тебя, но поостановился: сказывали, будто крутоват — государь десяти стран света, Гесер-хан! Никому неизвестно, будешь ли рабыней-доильщицей коров или моей воистину настоящей, любимой женой?

Он забрал ее с собой и отправился. Приведя Тумен-чжиргаланг в свою ставку, он переглотал затем одну за другой двух-трех своих миловидных жен и сделал Мангус Тумен-чжиргаланг своею женой.

2 Гесер-хан собирается в поход против двенадцатиглавого Мангуса