Гессенская волчица

На строительстве работало до 90 тысяч человек. Работали каторжники и солдаты, а подрядчики набирали людей в беднейших губерниях России. После неурожая и голодухи крестьяне были готовы завербоваться куда угодно. Вот только на качество и скорость строительства это влияло отрицательно.

Доставка строительных материалов была затруднена отдалённостью и отсутствием путей подвоза. Рельсы, металл, элементы мостовых конструкций, детали паровозов и вагонов приходилось завозить из западных губерний, значительную часть – на пароходах, через Одессу, Суэцкий канал и Индийский океан.

Трасса прокладывалась в непроходимой тайге, пересекала могучие сибирские реки, многочисленные озёра, скалы и перевалы, участки заболоченности и вечной мерзлоты. Опыт возведения насыпей, мостов и труб, накопленный в условиях Европы, здесь в Сибири оказался недостаточен.

Но, главное, не было ещё решено, каким образом вести дорогу из Забайкалья на восток. По первому варианту дорога должна была пройти вдоль берега Амура до Хабаровска, а по второму, который в своё время проталкивал неутомимый Витте  – от Иркутска через Кяхту в Монголию, а затем через Китай в Приморье. Сторонники Витте аргументировали свою позицию тем, что через китайскую территорию дорога будет короче примерно на 500 вёрст и таким образом будут экономиться значительные средства. Дополнительные выгоды от предложения Витте и вовсе рисовались с исключительно радужных тонах – возможность колонизации Маньчжурии, развитие торговли с Китаем, контроль над будущим сооружением железных дорог в Северном Китае.

А вот генерал Духовской выступил категорическим противником проекта Витте, указывая, что в военное время перевозка войск по железной дороге, расположенной на китайской территории, может стать весьма затруднительной. Да и зачем тратить миллионы рублей на развитие чужой Маньчжурии, в то время, когда Сибирь ещё не обжита?

* * *

На 20-го февраля было назначено заседание Дальневосточного комитета. К 10 часам все приглашённые собрались в библиотеке Зимнего дворца. Ждали Императрицу, но генерал Гессе,²⁰⁴ сменивший умершего перед этим Черевина, сообщил, что Государыня больна и не выходит из спальни.

Граф Игнатьев открыл заседание самостоятельно, в присутствии Великого Князя Михаила Александровича. Главный вопрос, стоящий на повестке дня – дальнейшая судьба Великого Сибирского пути.

Министр путей сообщений генерал Анненков высказался первым. Строитель Закаспийской железной дороги, созданной в безводной пус-

тыне, он заслуженно считался знатоком железнодорожного дела.

Анненков довольно быстро и чётко обосновал свою точку зрения, предлагая прокладывать дорогу через китайскую территорию. Он обращал внимание не только на меньшую протяжённость дороги, но и на более благоприятные природные условия Маньчжурии. Если вести дорогу вдоль Амура, то придётся преодолевать не только огромные болота и горные массивы, но придётся строить необычайно сложный мост через реку длиной более двух вёрст.

Анненкова поддержали министры финансов и торговли. Если Плеске больше упирал на возможную экономию средств, то Иващенков рассказывал о тех выгодах, которые можно получить вследствие открытия для русской торговли внутренних областей Китая. Из уст министра торговли лилась сладкая речь, рисующая благостную картину, как Китай сделается рынком сбыта для русских металлических и текстильных изделий, а Россия получит господство над всем коммерческим движением на тихоокеанских водах…

Канцлер внимательно слушал речь министра торговли, неодобрительно хмыкал, но затем не выдержал и перебил:

– Анатолий Павлович, Вашими бы устами, да мёд пить… Увы, но я не могу разделить Вашего оптимизма. Вы когда-либо были в Китае или хотя бы в Забайкалье?

– Нет, Ваше Сиятельство, не доводилось, – смущённо ответил Иващенков. – Но я общался со многими русскими купцами, которые готовы завалить Китай нашими товарами. А ведь развитие торговли несомненно пойдёт во благо России.

– Я в Китае был больше тридцати лет назад, а вот статс-секретарь Куломзин только что прибыл из Забайкалья. Прошу Вас, Анатолий Николаевич…

Куломзин, дородный мужчина в тёмно-серой визитке, с аккуратной бородкой и роскошными усами, живо встал с места.

– Я позавчера прибыл в Петербург, – обратился он к Иващенкову. – Посетил Омск, Иркутск, Забайкалье. Был на китайской границе. И я Вас разочарую, уважаемый Анатолий Павлович. Торговля с Китаем идёт, довольно оживлённая. В Россию везут китайский чай, китайский шёлк, хлопчатобумажные ткани. Ввозят лошадей и скот. Забайкальская, Амурская, Приморская области, Иркутская губерния – все они снабжаются исключительно китайскими товарами, ибо гораздо ближе привезти ткань из Китая, чем из Ивано-Вознесенска. Вы ведь знаете, что ввоз в Россию из Китая в десять раз превышает вывоз? Я видел китайские ткани, и могу Вас уверить, что морозовские ситцы и плюши в Китае спросом не будут пользоваться.